Восемь голубых дорожек

"Ну, уж если хорошо, - подумала Маринка,- то хорошо! А если повезет, то уж повезет!"

Снова у входных дверей раздался звонок. Но этот звонок был другого характера. Продолжительный и властный. Ясно было, что кнопку нажимает чья-то сильная рука.

- Не к нашей ли Марине снова гости? - пошутил папа и не ошибся.

Правда, эти гости пришли не только к Маринке. Но и к ней они имели прямое отношение. Кто это был?

Да Антон же Черных! И не один. Вместе с ним пришли еще двое взрослых.

Маринка сперва не поняла, кто был этот высокий мужчина, очень похожий на Антона, только с голубыми глазами. И кто эта совсем маленькая женщина, малопохожая на Антона, но с такими же, как у него, черными глазами?

- Это мой папа, а это моя мама, - сказал Антон и смущенно улыбнулся. - Они обязательно хотели со всеми познакомиться. Они только вчера вечером вернулись из Барнаула.

Им обрадовались все: и дедушка, и бабушка, и мама, и папа. Знакомясь, пожимали им руки. Помогали снять пальто.

Антон же, увидев бассейновских ребят, которые, конечно, всей оравой высыпали в прихожую, чуть ли не присвистнул от удивления:

- Вы-то здесь по какому случаю?

И, кинув взгляд на сияющее лицо Маринки, подозрительно спросил:

- У тебя, случайно, не день рождения?

Но тут выскочил вперед Ашот (нет, не может он без того, чтобы не выскочить!):

- Зачем Маринкин?! Нет. Сегодня день рождения в другом месте!

Костя же медленно и веско сообщил:

- У Марины день рождения будет летом. На пять дней раньше, чем мой.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ТУСИ (продолжение)

И у Туси в это время шел пир горой. Гостей было множество, а приходили все новые и новые.

Но Тусю это мало трогало. Она знала, что гости эти - мамины, папины, бабушкины гости, и здесь они не ради нее, не ради Туси.

Тетя Валя, тетя Люба, тетя Зина - мамины подруги - пришли сюда потому, что их пригласила мама. Каждая из них принесла Тусе дорогой подарок. Туся каждой из них говорила равнодушное "спасибо" и относила подарки на диван, где их скопилась груда.

И Дарья Мартыновна, бабушкина сестра, тоже пришла на день рождения Туси лишь потому, что ее позвала бабушка.

И знакомые с папиной работы тут были только из-за папы. Это не Туся, а папа был с ними дружен.

И еще, еще и еще раздавались звонки, и все новые, новые люди являлись к ним в дом. Но среди них не было Тусиных подруг и товарищей и вообще не было детей. Не было ни одного. Да были ли у Туси вообще друзья и товарищи?…

А потом все сели за стол.

И все шумели, звенели рюмками, пили за Тусино здоровье, хохотали. Но никому, собственно говоря, не было дела до самой Туси.

А уж когда пустили радиолу и начались танцы, Туся была всеми окончательно забыта.

Бабушка говорила и прямо не могла наговориться со своей родней. Мама, не переставая, танцевала под звуки радиолы разные модные танцы. И, может быть, только один папа иногда поглядывал на Тусю, словно понимая, как у нее скверно на душе. Но и у него теперь не хватало времени для Туси.

И Туся, никем не замеченная, вышла в соседнюю комнату. Здесь царил беспорядок. Какие-то лишние вещи вынесли сюда из той комнаты, где сейчас грохотала музыка и шумели гости. А стула тут не было ни одного. Если бы кому-нибудь захотелось присесть, все равно оказалось бы некуда.

Туся подошла к окну. Оно было задернуто плотной шторой, которая свешивалась до самого пола.

Туся проскользнула за штору и стала смотреть на улицу. Был уже поздний вечер. Вдоль Ленинградского проспекта горели фонари. Их яркий свет ложился на снежные сугробы. И, может быть, потому что Туся думала сейчас о бассейне и о ребятах своей группы, снег за окном казался ей голубым и блестящим, похожим на бассейновую воду.

Она смотрела на снег, напоминающий ей воду, и думала о том, что никогда теперь уже не пойдет в бассейн.

Нехорошо было у Туси на душе. Очень нехорошо… Но она и сейчас не могла себе признаться в том, что ничего ей сейчас так не хочется, как быть с ребятами, которые сегодня ее так жестоко наказали.

- Да ну-у вас! - вдруг громко, вслух протянула Туся и, по своей всегдашней привычке, вздернула подбородок.

К кому и к чему относились эти слова, она и сама точно не знала.

А в соседней комнате веселье продолжалось. Но никому дела не было до девочки, одиноко стоявшей за спущенной шторой у холодного зимнего окна.

УЖЕ ВЕСНА…

Быстро летят с крыш серебряные капли. Ветер подхватывает их, сносит в сторону, и кажется, что падают они прямехонько с неба.

А небо- то чистейшей голубизны.

А в небе- то ни тучки, ни облачка.

Только солнце по небу разгуливает - большое, круглое, веселое. А до чего важное - ух ты! - не взглянешь на него!

Весна?

А как же! Начало апреля.

Всюду - на улицах, на скверах и бульварах - расчирикались воробьи. Не то они обсуждают свои весенние воробьиные дела, не то вздорят между собой. А распушились-то как! Как наскакивают друг на друга в драке!

На тротуарах и мостовой давно сухо, а во дворах кое-где еще пока грязь. И на стройках тоже очень грязно. Там и вовсе без резиновых сапог не обойтись.