Воровской орден

Единственное, что обнадеживало, — информация из изолятора. Ольга Прохорова тоже не спала. За ней внимательно наблюдали. А что делать прикажете, если нет ничего: ни крови убитого в его квартире, ни орудия убийства, ни одежды, ни людей, которые бы хоть что-то видели или слышали?!

Где-то я читал, что убийца испытывает потребность с кем-то поделиться, сбросить с души камень…

— Мы засекли Ольгу на чем-то похожем, — сказал Фаткуллин. — Она стала искать контакт с людьми, с которыми никогда близко не сходилась. Но вела разговор так, будто это были лучшие друзья. Жаловалась на свое положение, просила советов. Это были неизбежные приступы нарастающей слабости. И это никак не вязалось с ее поведением у нас в кабинетах. Тут она держала себя в руках.

Потрясающая сцена. Опознание останков. Ольга бросает взгляд на ведро и спокойно говорит: «Я думаю, это он». И поглаживает сидящего на коленях сына.

ДВА РАЗРЯДА УБИЙЦ

Согласно определению криминолога Э. Ферри, предумышленный убийца являет собой продукт наследственного вырождения и страдает ненормальностью, выражающейся нечувствительностью к собственным страданиям и крайней притупленностью или даже отсутствием инстинкта самосохранения, а также нечувствительностью по отношению к страданиям жертвы. Предумышленный убийца обнаруживает холодную жестокость при совершении преступления и апатическое равнодушие после его совершения; не знает раскаяния, с циничным хладнокровием описывает детали убийства, говорит о возможности рецидива и обнаруживает полное равнодушие к приговору… Атрофия нравственного чувства у предумышленного убийцы не исключает возможности наличия у него религиозных верований, а также чувства любви и привязанности к семье, любовнице, другу. Из эгоистических инстинктов, свойственных предумышленному убийце, наиболее характерными являются самолюбие и жажда наслаждения, а также мстительность за малейшую обиду. Ему свойственна также неспособность предвидения последствий, учета соотношения между тяжестью преступления и полученным результатом, а также дефектная нервная система, выражающаяся в отсутствии внутреннего отвращения к убийству, слабость сопротивления преступным импульсам.

Случайный убийца, напротив, горько раскаивается в совершенном преступлении, выражает заботу о родственниках убитого, стараясь исправить причиненное им зло, мало беспокоится о своей судьбе…

Ну, а теперь пусть читатель сам решает, к какому разряду принадлежат те, кто убил Воропаева.

«ОН СЧИТАЛ МЕНЯ ВЕЩЬЮ»

— Передайте привет Фаткуллину и Семенову, — сказала Ольга, когда наш разговор в изоляторе закончился.

Она произнесла эти слова без сарказма и подтекста. Скорее с симпатией и болью, И ее глаза наполнились слезами.

— Они помогли мне, — объяснила она. — Они умеют понять человека: что с ним творится? Почему он это сделал? Ну да теперь вы все знаете.

Ольгу увели в камеру. А я пришел в гостиницу, включил диктофон и начал переносить ее ответы на бумагу.

Ольга Прохорова: «Я теперь понимаю, для того, чтобы убить человека, его надо очень сильно возненавидеть Я объясню, с чего эта ненависть началась. Он был против рождения ребенка. Уговаривал, требовал: давай сделаем выкидыш, я все организую. А мне не хотелось убивать ребенка. Но я согласилась. Мне сделали пять или шесть уколов. Меня рвало. Мне казалось, я умираю. Уколы ничего не дали. И всю беременность я проходила со слезами. Думала, ребенок дураком родится. А Михаил то и дело попрекал, что он меня не девочкой взял. Что и ребенок не от него, Я ему говорила, что у меня есть принцип. Если я живу с человеком, я никогда не буду искать себе любовника. Если этот человек станет мне окончательно противен, я скажу ему это прямо в глаза. Муж не верил. Он готов был ревновать меня к столбу. Как-то я, дура, показала ему одного парня, с которым раньше встречалась. Потом узнаю: он встретил его и зверски избил.

Когда ребенок родился, он сказал, что был прав: никакого сходства. Я записала сына на свою фамилию. Через несколько месяцев он, правда, убедился, что сын весь в него, и переписал его на себя. Но я столько наслышалась в свой адрес! Причем совершенно незаслуженно. Что за странная у тебя любовь, говорила я ему. Ты меня обзываешь последними словами. Я и сука, я и проститутка. Я и… А потом ложись с тобой, милуй-ся. Зачем мне нужна такая любовь — без уважения? Будь довольна, говорит, что я тебя только словами бью. Смотри, начну…здить, сразу ласковая станешь. Врежу так, что на стенке трафарет останется. И правда, раз так врезал — сам испугался. Думал, убил.

После скандалов заглаживал свою вину — дарил дорогие подарки. Но проходило время, и начинал за эти подарки здорово спрашивать. Неблагодарной называл.