Воровской общак

Ладно, подумал Самсон, потом разберемся. Склонившись к бездыханному телу друга, он провел пальцами по лицу Руслана, закрывая еще теплые веки. В мозгу зазвучал какой-то незнакомый, проникновенный голос, произнесший: «Мне грустно и легко, печаль моя светла, печаль моя полна тобою…»

Самсон нахмурился, припоминая, что это за стихи. Кажется они были услышаны им еще в детстве, когда он сидел на малолетке, но ни начала, ни конца подсознание не сохранило. Что ж, нескольких отрывочных строк оказалось вполне достаточно.

— Печаль моя светла, — повторил Самсон вслух и кивнул, потому что это были правильные слова, отображающие его состояние.

Печаль действительно была светлой. Как солнечные лучи, которым подставил лицо Самсон. Ему предстояло жить дальше. Ему было грустно и легко.