Ворошилов

Основные части, предназначенные для сформирования армии, прибыли в следующем виде. 3-й Луганский полк насчитывал к моменту отправления по смотровому списку [номер] 27:1376 красноармейцев строевых, из которых налицо состояло 998, лошадей всего 13, командного состава 70. Состав полка из рабочих был удовлетворительный, 2-й Бахмутский полк насчитывал по списку 1035 человек, из которых налицо было 735, хозяйственная часть оборудована слабо. 34-й стрелковый полк насчитывал на осмотре 4 июня 1369 стрелков, к моменту отправки полка насчитывал 2200, на фронт прибыло 800 штыков. Полк составлялся из григорьевцев и дезертиров. 12-й Московский особый полк прибыл в составе около 400 штыков, сильно потрёпанный в боях с григорьевцами. Полк червонного казачества прибыл в составе около 777 сабель с хорошим вооружением и хозяйственной частью. Полк особого назначения при правительстве насчитывал всего около 300 сабель, а особый кавполк при ВУЧК. совсем не прибыл. Башкирская бригада была втянута в бой распоряжением Харьковского Совобороны и вошла в состав армии лишь в середине июля.

Артиллерийское снабжение, несмотря на указанные выше обещания товарища Троцкого, продолжало находиться в отчаянном состоянии. Помимо задержки первоначально обещанной отправки артприпасов, приведённые выше патроны и винтовки задерживались и далее. Снабжение вещевое и продовольственное находилось в таком же положении. Органы, которым было поручено снабжение армии, работали недостаточно интенсивно, по отзывам самого товарища Троцкого.

Обещанные политработники из Москвы не прибыли, но взамен их были присланы малопригодные украинские.

Между тем состояние 2-й Укрармии к моменту принятия её нами было чрезвычайно плачевно. Армия находилась в хаотическом состоянии. Управление армией и её штаб стояли далеко не на должной высоте. Начальником штаба являлся некто Карташев, который менее всего способен был ведать штабом; по указаниям самого Скачко, бывшего командующего 2-й Укрармией, тот никогда не вмешивался в оперативные распоряжения, не будучи специалистом в этом отношении.

Начальник оперативного отдела Ягода, вместе со всеми другими начальниками отделений штаба, перешедший впоследствии к белым, представлял собой вялого и бестолкового человека, не справлявшегося с задачами, несмотря на свою принадлежность генштабу. Его оперативные распоряжения свидетельствуют о полной неосведомлённости об окружающей обстановке и неумении учитывать ни свои, ни противника силы.

Мы уже не говорим о самом командарме Скачко, расслабленном и больном человеке, приютившем у себя в штабе целое гнездо бездельников и дармоедов. Не знавшем, что творится на фронте, и охотно вступавшем в соглашения с самыми отвратительными батьками и партизанами от Максюты, известного григорьевца, убитого в Екатеринославе, до Махно включительно.

Это управление армии привело в кратчайший срок к тому, что положение на фронте к моменту его принятия нами было совершенно безнадёжным и продвижение противника не происходило только потому, что он стремился развить неожиданный для него громадный успех на севере.

Управления участками в армии Скачко совершенно не было.

Крымская армия не подчинялась ему ни в какой мере и сидела со всеми своими резервами, работая на узеньком фронте Керченского перешейка, армия Махно на участке, которым командовал он сам, представляла собой шайки разрозненных бандитов, разбегавшихся по домам. Штабы бригад махновской дивизии сами не считали себя ответственными более за происходящее и сидели в разных местах, уходя при первом приближении противника, чему был положен конец только с момента принятия нами командования и ареста большей части махновских руководителей.

Так обстояло дело на южном и центральном участках армии, на северном же Гришинском участке управление было передано товарищу Чикваная, бывшему выборному командиру одной из армий Югозапфронта, после переворота впоследствии командовавшему 3-й армией товарища Антонова и начальнику 7-й Укрдивизии в армии Скачко. Чикваная — военный специалист, бывший, кажется, капитан; его помощниками были бывший полковник Наумов и генштабист Трифонов. Все эти три лица оказались совершенно не способными к выполнению возложенных на них обязанностей, и двое из них были преданы суду, а Трифонов, вследствие своей общей неопытности в военных делах и личной слабости не бывший в состоянии управиться с порученным ему делом, был освобождён от суда как не соответствовавший заранее своему назначению. Таково было управление участками.