Воронка

— Не знаю, но, похоже, это из университета.

Ребята резко сорвались с места и побежали по улице, задевая прохожих плечами. Добежав до университета, они увидели картину, которую можно было сопоставить с какой-то демонстрацией: Хайнц стоял на длинной возвышающейся лестнице перед дверьми университета и держал в руках газету — ту самую, которой торговал мальчик. Подняв ее вверх над головой, Хайнц, словно зверь, кричал:

— Мы уничтожим этих слизняков! Мы — великая Германия, и никто с нами не сравнится, мы защитим нашу страну от вражеской нечисти, кто со мной?

После этих слов толпа, стоявшая на ступеньках ниже и на площади, словно дрессированная, взорвалась аплодисментами и бешеным криком. Это было похоже на войско перед древней битвой, солдаты которого во весь голос кричали, пугая армию, стоящую напротив. Вернер с другом стояли в самом конце толпы.

— Вот он, наш Хайнц, прямо герой, — поговаривали преподаватели, стоявшие возле Вернера.

— Да, были бы все солдаты такими, мы бы давно уже выиграли, — поддержал другой.

— Эх, ну почему я не он? — с досадой сказал Герхард, хлопая в ладоши.

— Что в нем такого-то? Человек, который пропагандирует войну и смерть за родину, призывает к насилию, хотя даже не знает, как заряжается отцовская винтовка, висящая над камином, — со скрытой злобой сказал Вернер.

— Да ладно, Верн, признайся: ты просто ему завидуешь, — с улыбкой ответил Герхард.

— Вам, молодой человек, следовало бы поучиться культуре и уважению к старшим, которые добились в этой жизни побольше, чем Вы. Вы бы лучше последили за собой и закрыли все долги, — сказал преподаватель по философии, повернувшись к Вернеру.

— Простите, мистер Ланге, — оправдался Вернер, но в душе он по-прежнему не понимал Хайнца. Он был за тысячу километров от тех мест, где его братья отдавали свои жизни, делили одну лазейку, вырытую в окопе, чтобы не промокнуть, пока он здесь, причесанный и откормленный, кричал о войне. Но студенты слушали Хайнца и действительно видели в нем самого смелого человека, и по коридорам университета потом перешептывались о том, что Хайнц — единственный студент в этом университете, который в случае призыва не побоится встретиться с врагом лицом к лицу.

В первые недели под Верденом германская армия имела успех, который со временем начал угасать. Коммуникации французов были перерезаны, и войска попадали в окружения на своих позициях, а оттуда в плен. Колоссальной заслугой французского командования в этой битве явилась организация переброски войск, благодаря которой и произошел перелом в ходе сражения. Учитывая, что железная дорога на Верден находилась под обстрелом германской армии, а другая дорога была уже два года как перерезана германцами, то оставался только один путь — через Барле-Дюк на Верден. Французская армия перебрасывала подкрепления на автомашинах. Логистика переброски войск была организована настолько грамотно, что в период с 27 февраля по 6 марта под Верден было переброшено около 190 тысяч французских солдат. Транспортная служба насчитывала 3000 человек, что казалось просто невероятным. Впоследствии французы назовут эту дорогу «священный путь». В результате всех этих мероприятий французская армия возросла в два раза. В течение пяти дней боев, германские корпуса и дивизии утратили свою боеспособность. Дальнейшие бои, начиная с марта 1916 года, несли затяжной характер. Германии так и не удалось разгромить Францию и вывести ее из войны. Битва на Сомме неизбежно приближалась. История навсегда запишет ее на своих страницах, как одну из самых кровавых битв Первой мировой войны, которая унесет весь цвет германской нации, а оставшиеся в живых уже никогда не смогут вернуться к нормальной жизни.

Новость о военном призыве застала Вернера в мае 1916 года. В аудиторию университета вошел офицер, с седыми и закрученными усами, с моноклем на правом глазу, и произнес громкую внятную речь, как подобает настоящему солдату. Эта речь означала только одно: или фронт прорван, или англичане с французами готовят серьезное наступление, и в окопы нужно свежее пушечное мясо. Это были даже не солдаты — это была масса, которая сдерживала другую массу и чья масса больше, тот и выиграл. Когда читаешь в газетах количество потерь, то ужасаешься этому, этим космическим цифрам. Вообще невозможно представить: если так много жертв, то какова же вся армия по численности? но этот призыв был не обязательным, они призывали добровольцев, обещая жалование, в надежде, что кто-то согласится.