Воронка

Священник не без удивления глянул на Пашу. Где-то в самых недрах его души промелькнуло легкое подозрение: а не рехнулся ли бывший сыщик на почве сатанизма? Но нет, не похоже. Павел выглядел абсолютно нормальным, сосредоточенным, сдержанным. Он не просто так интересуется, это ясно. Видимо, задело его что-то, может, снова проснулся интерес к жизни. Что же, это покажется кому-то парадоксом, но насильно спиться невозможно!

— Секта обычная от секты сатанинской отличается как католицизм от вуду, — отец Сергий увидал как поползли на лоб рыжие брови Седова и поспешил перевести на обычный русский свое пояснение: — То есть, просто секта — это деловое предприятие, организованное людьми, прекрасно ориентирующимися в жизненных реалиях и человеческих законах. Сектанты не убивают. Они даже налоги платят. А если человек решил уйти из секты и удержать его они не могут — просто отрекаются от предателя, проклинают его и так далее. А вот сатанисты всегда сумасшедшие. Ублюдки, прости Господи! — Он привычно перекрестился. — Сатанисты — прирожденные извращенцы и убийцы. Закона они не боятся, потому что в безумии своем полагают, будто сатана защитит их правосудия. Понимаешь?

Паша в задумчивости кивнул.

— Я вдруг подумал, — проговорил он, — а что, если смешать то и другое?

Его давний друг, человек, который знал о Пашиной душе очень и очень много, вдруг ощутил приступ беспокойства и жгучее желание сказать, что так не бывает и, вообще, зачем забивать себе голову ерундой? Лучше иди, друг, домой, напейся и спи спокойно…

Глава 16. Спортивный клуб «Стрелок»

На ступеньках перед Пашиной квартирой, собственной персоной, сидел сектантский десятник, Александр Семенович Кумаров. Не сказать, чтобы Пашка испугался, но все же напрягся, внутренне подобравшись, будто кот при виде бредущего по своим делам бродячего пса. Это напряжение будет с ним еще долго. Изматывающее, не дающее вздохнуть и очень нужное.

— Привет, — Кумаров поднялся на ноги и протянул Седову руку.

Тот пожал ее, стараясь не выдавать напряжения.

— Ты ко мне? Откуда узнал, что я здесь живу?

— Так у ларька спросил. Тебя же все знают, ты здесь белая ворона.

— Скорее страус, — заметил Паша.

— Вот-вот! — обрадовался уточнению Кумаров. — Нормальные алкаши в беседке заседают, уважают компанию, а ты прячешься.

— Хочу только покоя. Ладно, заходи, коли не шутишь. Пить будешь?

— Я теперь пиво пью, да и то по праздникам. — Ответил Саша, проходя в открытую хозяином дверь.

Они разместились на кухне, потому что в комнате и сесть было некуда — постель разворочена, на кресле свалено барахло. Паша, не церемонясь, поинтересовался:

— Чем обязан?…

Кумаров улыбнулся.

— Ты не удивляйся, — сказал он вкрадчиво. — Я, как только увидел тебя на собрании, так сразу решил поговорить с тобой. Я давно думаю про тебя.

— Влюбился? — сверкнул мальчишеской улыбкой Павел. — Это я понимаю…

— Нет, серьезно, поговорить надо! Жаль же смотреть, как человек пропадает! — Саша протянул руку через стол и мягко коснулся напряженного под рубашкой плеча Седова. — Ты же ценный кадр, в милиции работал. Такие у нас нужны. А тебе тоже хорошо будет. Ты же не настоящий алкоголик, просто смысла в жизни не видишь. Я сам такой был. После развода мне казалось, что все, это конец. Знаешь, как заедало, что моя коза нового мужа в два счета нашла! Да с бабками, да на «Мерсе» теперь катается и еще ребенка родила! Я, честно скажу, злился очень на судьбу. Не понимал тогда в чем истинный смысл жизни. Думал — в «Мерседесе» и ребенке. И она, сука, а все же, получалось, счастлива. Я все думал: за что ей это счастье? Ведь тупая, жадная, жопа у нее толстая, а вот сыто живет, детей рожает! И ведь ужас в чем: я мог бы от этой своей злости сдохнуть! Спился бы, да подох. А она бы продолжала жить себе в радость. Вот такая дурь. — Кумаров улыбнулся, будто удивляясь собственной глупости. — Но вот попал к хорошим людям, они мне все объяснили… — что за объяснения получил бывший алкоголик у «хороших людей» — осталось в тот раз тайной. Зато последовал аргумент, которого Паша не ожидал: — У нас платят прилично — на старость заработаешь, ни в чем нуждаться не будешь. Все, о чем я прошу тебя — пойдем со мной! Посмотри, подумай.