Воронята

– Блин, Ганси. Если бы ты был повнимательней на уроках… – Закрыв глаза, Ронан ненадолго задумался. – Cut non te audimus?

Ганси не нуждался в Ронане, чтобы перевести тихий ответ деревьев; он был достаточно прост.

Он произнес вслух:

– Дорога еще не пробудилась.

– Силовая линия? – уточнила Блу.

И с легкой завистью добавила:

– Всё равно это не объясняет, почему только ты и Ной слышите деревья.

Раздался шепот:

– Si expergefacere vis, erimus in debitum.

– Если разбудите линию, мы будем у вас в долгу, – перевел Ронан.

Несколько секунд все молчали, глядя друг на друга. Нужно было многое обдумать. Ведь дело заключалось не просто в том, что деревья говорили с ними, а в том, что они оказались разумными существами, способными следить за их действиями. Это касалось только здешних деревьев или вообще любых? Может, они всегда пытались к ним обратиться?

А еще невозможно было выяснить, злые они или добрые, любят или ненавидят людей. Соблюдают ли правила, способны ли на сочувствие. Ганси подумал: деревья – как пришельцы. Пришельцы, с которыми мы очень долго обращались дурно.

«Будь я деревом, у меня не было бы поводов любить людей».

Чудо произошло. Он столько лет ждал.

Ганси сказал:

– Спроси, не знают ли они, где Глендауэр.

Адам как будто испугался. А Ронан немедленно перевел.

Шипящие голоса ответили не сразу – и Ганси вновь не понадобился перевод.

– Нет, – сказал он.

Что-то в нем напрягалось, напрягалось и напрягалось, пока он не задал этот вопрос. Он думал, от ответа ему станет легче, но не стало. Все смотрели на Ганси, и он не понимал, почему. Возможно, у него было странное выражение лица. Ганси чувствовал, что оно какое-то не такое. Он отвел взгляд от остальных и сказал:

– Очень холодно. Valde frigid. Как отсюда выйти? Пожалуйста. Amabo te, ubi exitum?

Деревья шептали и шипели, и Ганси понял, что ошибся: голос, судя по всему, с самого начала был только один. Подумав об этом, он сразу усомнился, что слышал его наяву. Вполне возможно, что голос звучал лишь в его голове. Это была тревожная мысль, и она отвлекла Ганси. Ной помог ему припомнить ответ деревьев, и Ронан надолго задумался, прежде чем перевести.

– Извините, – сказал он.

Он слишком сосредоточился и, казалось, забыл, что надо выглядеть равнодушно и мрачно.

– Это трудно. Они говорят, что нам нужно вернуться назад во времени. Против… пути. Линии. Они говорят – если мы пойдем обратно вдоль ручья и свернем налево у большого… платана… кажется, так… тогда мы выйдем из леса и найдем дорогу… в наш день. Не знаю. Я местами пропустил, но, кажется… извините.

– Всё нормально, – сказал Ганси, – ты отлично справился.

Понизив голос, он спросил у Адама:

– Как по-твоему, стоит это делать? До меня дошло, что, может быть, не надо им доверять.

Нахмуренный лоб Адама намекал, что эта мысль пришла в голову и ему, однако он ответил:

– А у нас есть выбор?

– Я думаю, надо им поверить, – сказала Блу. – Они узнали меня и Ронана. И на камне не было никаких предостережений. Так ведь?

Она попала в точку. Надпись почерком Ронана, подчеркнуто убедительная – чтобы они не усомнились в ее происхождении, – подсказала им, что нужно заговорить с деревьями, но ни о чем не предупредила.

– Пошли обратно, – сказал Ганси. – Осторожно, не поскользнитесь.

Он произнес громче:

– Gratias. Reveniemus.

– Что ты сказал? – спросила Блу.

Адам ответил вместо него:

– Спасибо. И что мы вернемся.

Указаний, которые получил Ронан, было нетрудно придерживаться. Ручей стал шире, холодная вода медленно текла среди покрытых инеем берегов. Они шли под горку, вниз по течению, и постепенно воздух вокруг нагревался. На ветвях появились редкие красные листья, а когда Блу заметила огромный платан – облупленный бело-серый ствол был таким толстым, что она вряд ли сумела бы обхватить его руками, – они уже оказались в жаркой хватке лета. Листья сделались сочными и зелеными, они двигались и терлись друг о друга с неумолчным шелестом. Даже если голос продолжал звучать, Ганси не мог его расслышать.

– В тот раз мы пропустили лето, – заявил Адам. – Когда шли туда. Мы попали сразу в осень.

– Волшебные комары, – сказал Ронан, шлепнув себя по руке. – Какое чудесное место.

Следуя инструкции, они свернули влево у платана. Ганси задумался, что такое, по мнению деревьев, им хотелось найти. Он-то думал, что ищет только одно.

Деревья расступились, образовав солнечную полянку, и стало ясно, что имел в виду голос.

На полянке, совершенно неуместная здесь, стояла брошенная машина. Красный «Мустанг» новой модели. Ганси сначала показалось, что автомобиль облеплен глиной, но при внимательном взгляде стало ясно, что на самом деле это многочисленные слои пыльцы и палой листвы. Листья забились в трещины на капоте и под спойлер, собрались под щетками на лобовом стекле и вокруг колес. Из-под машины росло молодое деревце, обвившись вокруг переднего брызговика. Всё это напоминало остатки давнего кораблекрушения, древний корабль, под чарами времени превращающийся в коралловый риф.