Воронята

Ганси посмотрел на нее через плечо. И вновь стал капельку ближе к тому юноше, которого она видела на церковном дворе.

– Вперед и вверх.

45

– Господи, – сказал Пуп, когда увидел Адама, стоявшего рядом с опрокинутой им миской. Пуп держал в руках огромный, зловещего вида нож. Он был растрепан и небрит и походил на ученика Агленби после бурных выходных.

– Господи, почему?

В его голосе звучала искренняя досада.

Адам не встречал учителя латыни с тех пор, как узнал, что тот убил Ноя. Он удивился массе эмоций, которые пробудил в нем вид Пупа. Особенно когда Адам понял, что это снова ритуал и в середине круга лежит очередная жертва. Ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы вспомнить лицо Нив, которое он видел в доме номер 300 на Фокс-Вэй. Нив смотрела на него из круга, образованного углами пентаграммы. Впрочем, она, по мнению Адама, не выглядела такой испуганной, как полагается человеку, который лежит связанным в центре подобного символа.

Адам хотел сказать многое – но ничего из этого не сказал.

– Почему Ной? – спросил он. – Почему не кто-нибудь плохой?

Пуп на мгновение прикрыл глаза.

– Я не буду это обсуждать. Зачем ты сюда явился?

Очевидно, он не знал, что делать с Адамом, – и хорошо, поскольку Адам понятия не имел, что делать с Пупом. Единственное, что оставалось, – не позволить ему пробудить силовую линию. Всё прочее (обезоружить Пупа, спасти Нив, отомстить за Ноя) было опционально. Адам сразу вспомнил, что в сумке у него отцовский пистолет. Он мог взять Пупа на прицел и велеть ему… что? В кино всё выглядело просто: тот, у кого пушка, выигрывает. Но в реальности Адам не сумел бы целиться в Пупа и одновременно связывать его, даже будь у него веревка. Пуп справился бы с ним. Как вариант, использовать веревку, которой была связана Нив, чтобы…

Адам достал пистолет. На ощупь оружие казалось тяжелым и злым.

– Я здесь, чтобы это не повторилось. Развяжи ее.

Пуп повторил:

– Господи…

Он подошел к Нив и приложил нож к ее щеке. Женщина слегка поджала губы – и только.

Пуп сказал:

– Отпусти пистолет, иначе я изуродую ей лицо. А еще лучше, бросай его сюда. И не забудь сначала поставить на предохранитель, иначе ты можешь ее чисто случайно застрелить.

У Адама возникло подозрение, что Ганси на его месте сумел бы как-нибудь отболтаться. Он расправил бы плечи и подавил Пупа авторитетом. И тот сделал бы всё, что от него требовали. Но Адам был не таким, как Ганси; и ему пришел в голову единственный вариант:

– Я пришел сюда не для того, чтобы кто-то умер. Я брошу пистолет подальше, но только не вам в руки.

– Тогда я изуродую ей лицо.

Нив спокойно произнесла:

– Тогда ничего не получится. Ты что, не слушал? Я думала, тебе интересен процесс.

Адам посмотрел ей в глаза, и у него возникло странное, сбивающее с толку ощущение, как будто он увидел нечто необычное. Как будто на него взглянули сразу Мора, Калла и Персефона.

Пуп сказал:

– Ладно. Бросай пистолет в сторону. И не подходи ближе.

Он обратился к Нив:

– В каком смысле – ничего не получится? Ты блефуешь?

– Брось пистолет, – сказала Нив Адаму. – Я не против.

Адам бросил оружие в кусты. Оттого что пришлось это сделать, ему стало стыдно и больно, но в то же время он почувствовал себя лучше, когда избавился от пистолета.

Нив продолжала:

– Баррингтон, ничего не получится, в первую очередь, потому, что ритуал требует жертвоприношения.

– Ты собиралась меня убить, – заметил Пуп. – Думаешь, я поверю, что это не сработает наоборот?

– Поверишь, – ответила Нив.

Она не сводила глаз с Адама. И вновь ему показалось, что он заметил странный проблеск в ее лице. Черная маска, два зеркала, лицо Персефоны…

– Это должна быть личная жертва. Моя смерть не принесет результата, потому что я для тебя ничего не значу.

– Но и я для тебя тоже, – сказал Пуп.

– Ты – нет, а убийство – значит, – произнесла Нив. – Я никогда никого не убивала. Я, так сказать, лишусь невинности, если убью тебя. Это огромная жертва.

Адам заговорил и сам удивился, как отчетливо зазвучало в его голосе презрение:

– А ты уже один раз убил человека, так что теперь тебе нечего отдать.

Пуп негромко выругался. Листья размером и цветом как монетки сыпались вокруг. Нив продолжала смотреть на Адама, и теперь невозможно было отрицать, что в ее глазах он видел какое-то другое место. Черное, похожее на зеркало озеро, чей-то голос, глубокий, как недра земли, два обсидиановых глаза, иной мир.

– Мистер Пуп!

«Ганси!»

Голос доносился из-за дерева с дуплом. Вслед за Ганси, когда он вышел на свет, показались Ронан и Блу. Сердце Адама одновременно наполнилось тяжестью и обрело крылья; облегчение было буквально осязаемым, но и стыд тоже.

– Мистер Пуп, – повторил Ганси.

Даже в очках и с растрепанным со сна волосами, он явился во всем блеске, лощеный и властный, как подобало Ричарду Ганси Третьему. На Адама он не смотрел.

– Полиция уже едет сюда. Я очень рекомендую вам отойти от этой женщины и не усугублять ситуацию.

Пуп, казалось, хотел ответить – и захлопнул рот.

И тут все посмотрели на нож в его руке и землю под ним.

Нив пропала.