Воронье Гнездо

— Надо понимать, что вы больны, и это не шутки, — продолжил Илья, несмотря на тычки со стороны друга и рекомендации прекратить, — твои неврозы на почве бессонницы погубят и тебя, и сынишку доканают, отошли его лучше куда жить, а сам лечись.

— Простите моего друга, под градусом у него появляется излишний профессионализм… — улыбаясь и выталкивая Илью, сказал Слава. — Мы собирались идти, спокойной ночи!

Они ушли вниз по лестнице.

— Бывайте, — сказал сосед и закурил.

Затяжка за затяжкой, горький дым резал горло. Мужчина курил нечасто, но теперь, страдая, как правильно подметил Илья, бессонницей, он получал удовольствие только от сигарет. Единственная отрада и успокоение. Курить всю ночь, вместо того, чтобы спать. Сейчас почему–то голову вскружило по–особенному, как в первый раз. Так же, как и в первый раз, пробило на кашель. Мужчина кашлял раскатисто и громко, так что его можно было услышать из квартир не то что ближайших этажей, но и ближайших зданий. Не говоря уже об эльфе, о котором, на самом деле, пора бы заговорить.

— Эй! Помогите! — донеслось из квартиры Славы. — Я тут, внутри… — к концу реплики голос слабел.

Сосед и раньше заподозрил что–то неладное, а теперь у него только появился повод убедиться в этом. Без толики сомнения он повернул ручку как всегда незапертой двери и вошел в смердящую холодную квартиру. В темноте он услышал стоны. Нашарил выключатель, зажегся свет. Стоны доносились из–за дивана, стоявшего спинкой к мужчине. Сосед тут же подошел.

Окровавленное тело с перебинтованной головой, бардак, кровь по всей квартире и ужасная вонь. У соседа в голове не укладывалось, он всегда считал Славу хорошим парнем, хоть и излишне нелюдимым. К тому же, он обучался криминалистике в институте, хотел стать стражем порядка…

— Они пытают меня… — начал эльф, — поймали на улице и начали избивать… охх… говорят, что я эльф, отрезали уши… блять… как же… я просто шел домой… помоги…

Паренек едва держался, его явно одолевал жар, язык заплетался, стоны то и дело перебивали речь. Сосед не мог остаться в стороне. Какого бы хорошего мнения он ни был о Славе, жизнь научила его ставить справедливость и сострадание выше всего. Он попытался поднять несчастного на руки, но услышал шаги на лестничной площадке.

— Я вызову полицию, — сказал сосед и быстро вышел из квартиры, выключив свет. В подъезде он поднял бычок, а когда попал в поле зрения ребят, демонстративно бросил его и якобы затушил, хмуро удалившись в свою квартиру.

— Как ты вообще дожил до своего возраста, если такой рассеяный? — удивлялся Илья, когда Слава искал ключи в квартире.

— Как там наш дружок? — спросил юный освободитель, проигнорировав реплику друга.

— Спит, — гость растолкал лежащего пленника, но тот не просыпался. Затем он потрогал его пульс, но не ощутил биения, — а может умер.

— Пошути еще.

— Я серьезно — озадаченно сказал Илья, не убирая пальцев от запястья эльфа.

Слава все бросил и подбежал к пленнику, начал тормошить его, трогать пульс на запястье, на шее, а затем яростно швырнул его тело на пол, в место, куда покойный помочился час назад.

— Пиздец, — только это и пришло на ум юноше.

— Сепсис. Может, уросепсис, заметил как воняла его моча? Такое случается, он был обречен, — спокойно прокомментировал Илья.

— Тебе вообще плевать? — спросил Слава, подняв голову вверх и закрыв лицо ладонями

— Нет, я только этого и ждал. Это и есть та справедливость, которую ты хотел. Скоты должны страдать и умирать, перед этим смачно отпахав на заводе. Такова реальность.

02 — Либо запеканка, либо лепешка

Трое друзей ехали на весьма консервативном транспорте — карете — на уже второй за год (sic!) день рождения к их общему другу в соседний город — Вэлбург. Был вечер, когда они подъезжали к небольшому поселку, в котором нужно было остановиться, чтобы напоить лошадей и позвонить другу, чтобы уточнить адрес и сказать, что они задержатся.

Первым из кареты вышел Гораций — подтянутый и весёлый молодой человек с причудливой шевелюрой и бакенбардами. Выйдя, он подал руку Лилии — его пассии, стройной, изящной и жеманной бледнокожей девице. За ней вылез худенький паренек неспортивного телосложения, с сальными волосами и усталым взглядом — Кружок. Да, это его настоящее имя, которое и направило его жизнь в русло, противоположное руслу Горация.

За ним из кареты, сильно пригинаясь из–за огромного роста, вышла ещё одна особа, которую мог видеть только Кружок: Санни — бледная, сутулая и тощая, как смерть, двухметровая женщина в балахонистом сером с лиловыми узорами платье и черном гейбле (тюдорском чепце) на голове. Она была тульпой Кружка — не то индивидуальная галлюцинация, не то эгрегор подсознания. Юноша был начинающим оккультистом и Санни была одной из его первых практик — не самой удачной, надо сказать: образ тульпы получился далеким от желаемого. Так же, как и её характер, поэтому присутствие Санни постоянно пугало юного оккультиста, хоть он часто и ждал её появления, чтобы выслушать очередной дельный совет.