Ворон и чайка

Словно в ответ на мои мысли, на ступенях ресторана Женя вдруг поймал меня в объятия и коротко, но страстно коснулся губ поцелуем. Отстранился, шально улыбнулся и проговорил:

– Не утерпел до романтического завершения вечера, прости.

И после совершенно невозмутимо повел дальше.

В холле нас встретил официант, затянутый в красивую расшитую ливрею, прямо как в старых фильмах, и галантно провел в небольшой зал с открытой террасой, на которой мы и заняли столик. Сама терраса выходила во внутренний дворик-колодец, и я мимолетно удивилась. Мне казалось, что такое есть только в Питере, но вот, оказывается, и родной город может удивить.

Видимо, надо знать, где искать это самое удивительное. Женя определенно знал.

Нам принесли меню, и мои глазоньки, во-первых, малость разбежались от ассортимента, а после так же малость офонарели от цен. Венеция была дорога не только в крупном размере, но и в миниатюре!

– Если ты сейчас закажешь чай и салатик, то одними поцелуями сегодня не отделаешься, – совершенно спокойно пообещал мне Воронин, даже не потрудившись оторвать взгляд от своего меню.

– Что?! – возмущенным полушепотом вопросила я, не зная, как утихомирить свою полярную бурю эмоций. Одна моя часть возмущалась, а вот вторая… вторая искала и находила плюсы! И, видимо, глубоко-глубоко в душе ей было интересно: а что еще, кроме поцелуев, может предложить этот мужчина?

Пока я размышляла, он отвлекся и, поправив очки, с едва заметной улыбкой проговорил:

– Я уверен, что ты все прекрасно слышала, но если хочешь, чтобы я сказал это еще раз…

Божечки, как, ну как можно простое местоимение проговорить так, что сердце замирает?

Я мотнула головой и обратилась к подошедшему официанту, перечислив приглянувшиеся мне блюда. Мой теперь уже действительно настоящий парень тоже сделал заказ, а после откинулся на спинку стула и велел:

– Рассказывай. Откуда у тебя это желание замаскировать от общественных масс наши отношения?

– Я ведь уже сказала.

– Я пока логической связи не вижу.

– Если она вернется и ей кто-то скажет о наших отношениях до того, как это сделаю я, то будет плохо.

– Ну, напиши.

Вот все так просто в этом их мужском мире…

– Ты не понимаешь. Так просто о таком не сообщают! Я должна лично.

– Ох уж эти девушки… Ладно, я понял твои волнения и обещаю до часа икс вести себя прилично и не хватать тебя на глазах у всего института. А хочется, если честно… очень хочется.

– Я благодарна тебе за такое ангельское терпение, – любезно улыбнулась я в ответ, мало-помалу приходя в себя.

– О, моя девочка начала показывать зубки в ответ?

– Угу. Никогда не было – и вот опять.

Вечер прошел замечательно. Ворон сумел преодолеть то напряжение, что было на начальной стадии ужина. Несколько занимательных баек, пара еще не слышанных мною пессимистичных стишков, и тучки как не бывало. К счастью, Женя больше не пытался меня смутить своими откровенными намеками, потому я расслабилась. Лишь изредка ловила на себе его горячий взгляд, который он почти сразу опускал, но с такой многообещающей улыбкой, что становилось понятно: делает он это лишь пока.

Поужинав, мы доехали до ближайшего парка и бросили там машину. Долго бродили по затерянным в лесистой тени тропинкам и говорили обо всем на свете. О музыке и живописи, о последних веяниях дизайна и о том, какие архитектурные стили наиболее близки каждому из нас.

Незаметно на город опустился густой сумрак. Мы добрели до набережной и сейчас стояли у парапета, слушая мерный шелест волн Москвы-реки.

Женя смотрел на меня долгим, пристальным взглядом и вдруг, протянув руку, осторожно убрал за ушко прядь волос, с которой только что играл хитрец-ветер.

– Оль…

Он позвал меня так тихо, что шепот можно было расслышать только краем уха.

– Что?

Я отвечала в тех же интонациях, с той же громкостью. Сердце гулко стучало в груди, словно из тела разом вынули все органы и оно осталось одно. И по всей грудной клетке расходилось эхо, чтобы позже дрожью отдаваться в конечностях.

– Ты такая красивая… – Теплые пальцы скользнули по щеке, погладили скулу, обвели губы, которые вмиг пересохли, и мне дико захотелось их облизнуть.

Или чтобы это сделала не я…

Поцелуй… Поцелуй как дождь для сухой земли.

Женя словно меня услышал и медленно обнял, прижимая к себе и плавно склоняясь к дрожащему рту.

Это и правда было волшебно.

Совершенно, непередаваемо, просто прекрасно.

Интересно, Воронин действительно так хорошо целуется или дело в чем-то другом? В чем-то неуловимом, и я пока не решаюсь признаться в этом даже самой себе.

Может, дело в чувствах? Дело в любви.

Евгений Воронин

Я провалился в эти отношения, как в болото. Как моряк, сам прыгнувший лапы серен. Как… в общем, еще тысячи метафор, которые передадут суть ситуации, а она проста.

После чрезвычайно паршивого финала прежних отношений я с головой окунулся в новые, и у меня даже не получалось тревожиться о будущем, как, по идее, нужно было бы делать.