Ворон

Но вот по лицу его провела светлая ладонь, и сразу же он прозрел; понял, что лежит на лавке, на площади; над ним распахнулось, мирно, спокойно сияя бессчетными звездами небо. Было оно уже так черно, что и Млечный путь хорошо проступил, протянувшись от Питейного двора, до очертаний дворца Жадбы на севере. Вот одинокая падучая звезда пронеслась у края бездны.

Над ним склонилась эльфийская дева и говорила:

— Что же было с тобой? Я отошла всего на несколько минут…

— И я не знаю. — виновато говорил Барахир. — Сам то засмотрелся на небо, все о девяти младенцах думал. А как глянул — он уже лежит здесь, корчится. Если вы можете, так верните ему дар речи. Пусть он расскажет…

Но тут Маэглин так испугался, завертел головою, отдернулся.

— Ладно, пора уходить. — молвила дева.

Площадь совсем уже опустела — они оставались последними трое. Впереди пошла дева, позади нее, а Маэглин и Барахир, как за сияющей звездою, следовали они за нею.

Несколько раз Маэглин останавливался, резко оглядывался: ему все слышался легкий шорох одеяний, да шепот — правда слов было не разобрать, но он знал, что — там была она, что звала его…

Вот они вышли на площадь перед распахнутыми настежь вратами, и увидели, как на створах, на мостовой, на стоящих здесь, груженных соломой возах бегают отблески пламени. Волнами накатывалась музыка, и многие-многие, радостные, восторженные голоса…

По этой площади прохаживалось большое утиное семейство: впереди мама, а позади семенили — с дюжину маленьких, пушистых комочков. Завидев людей и эльфийку, они остановились, повернули к ним головы, забавно закрякали, и вот засеменили в развалку. Подошли, и, все продолжая крякать, устроились у них прямо на ступнях…

— Ну, вот какие забавные. — улыбнулась дева. — Им бы спать в это время, так ведь тоже почувствовали, что праздник — посмотреть хотят.

— Ну, уж они такие забавные, что я один хороший совет дам. — улыбнулся Барахир. — Пускай лучше здесь остаются, а то придется им смотреть на праздник со сковородок…

— Ах, да… — вздохнула дева, и, наклонившись, подхватила на ладонь утку, поднесла ее к лицу, и что-то зашептала ей на ухо.

Утка моргала своими темными глазками, и, кажется, все понимала…

Когда так рассыпались по лицу, по плечам этой девы плотные, златистые косы; когда с такой нежной любовью засияли глаза ее, Барахир понял, что узнает в ней Эллинэль. Барахир, поспешил уставится на мостовую, отобрал тех утят, которые уселись на его ступнях, и со всех сил старался, уверял себя: «Это все такое же наважденье, как и у Маэглина. Если в тебе осталась хоть капля разума, ты должен понимать, что — это ни Эллинэль!..»

Дева шепнула еще несколько слов, и вот утиное семейство, вместо праздника отправилась под телегу со стогом; разлеглось там, и немного еще покрякав, погрузилось в безмятежный сон.

Когда они проходили через ворота, дева говорила, обращаясь к Барахиру:

— Тебе, наверное, будет интересно выслушать про наш народ.

— Да, да. Я знаю уже немало историй от одного эльфийского народа, теперь еще и про другой наслушаюсь… Конечно! — он говорил прерывистым голосом, пытался скрыть свое волнение, да ничего у него не выходило. — Конечно… И Маэглину будет интересно послушать. П-правда, Маэглин.

С изумлением, и с испугом, и с восторгом; как младенец, смотрел Маэглин, на те широкие холмистые поля, которые раскрывались за городом. Там было разведено несколько громадных костров, языки от которых поднимались на многие метры, ну а уж снопы искр, закручиваясь, казалось, к самым звездам. У этих костров водили хороводы, и в каждом хороводе была не одна сотня человек. По внешнюю же сторону костров играли на дудках, на баянах, на свирелях… — играли сами жители города, играли довольно беспорядочно, но было так весело!

В отблесках, видны были длинные, широкие столы; и вокруг них все двигалось, двигалось людьми. Там и дети смеялись, там, кто-то прыгал через костры меньшие. Эльфы подобны были свечам — вокруг их сияющих золотистых волос, собирались люди: и там уж не разобрать, кто из них раньше был «крючком», кто «румяным», кто «желтоплащим», кто придворным — ведь, и придворные прибежали сюда. И, даже Жадба был где-то там.

Когда Дева, Барахир и Маэглин отошли подальше от стены — стала видна и часть реки к востоку. Через нее перекинулись мосты из звездного света, и кто-то летал там по воздуху, окруженный светлячками. С южного берега по водам тоже перекатывались отсветы, и смех долетал — там был такой же праздник.

Вот они ступили на поле, и рядом грянул смех. Тут тоже кружился маленький хоровод.

Вот хоровод рассыпался, закружился отдельными парами, а Барахир даже и не заметил, как эльфийская дева, взяла за руки его, тоже закружила — быстро-быстро…

В этом кружении услышал Барахир следующую историю:

* * *