«Ворон»

— Рад бы, да не могу, — сказал Серов, и глаза Паршина погасли. — Ты ведь, наверное, слышал, что нехристи жену мою пленили и два десятка сотоварищей. На Джербе они, на острове тунисском, и я пойду их выручать с мальтийцами. Но не сейчас, а через месяц — надо план составить, войско подготовить, погоды дождаться. Путь туда не далек, но и не близок — двести тридцать миль, а галеры пойдут сильно груженные… Вот и посуди, Михайло, — могу ли я бросить жену и людей своих?.. Могу ли на север идти и драться со шведами?..

— Не можешь, — согласился Паршин, — никак не можешь. Любушка-жена для мужика — первая забота. Конечно, после Бога, царя и отечества. — Он бросил на камзол кошельки, пистолеты, шляпу и прочую одежду, свернул в тугой узел, сунул под мышку клинок и спросил: — Ну, а к лету справишься со своей бедой? Я сам в Геную попрошусь и буду ждать тебя с патентом.

— Справлюсь, Михайло. Может, уже весной и справлюсь.

— Храни тебя и твоих семейных Царь Небесный, — сказал Паршин, допил ром и вышел вон.

Серов подождал с четверть часа и тоже отправился на палубу. Смеркалось, и стены Ла Валетты сияли чистым золотом в свете угасающего дня. Из кабаков и харчевен, тянувшихся вдоль гавани длинным рядом, слышались песни и пьяные выкрики, над трубами плыли дымы, грозили небу купола соборов и крепостные башни, а на другой стороне залива, в форту Сент-Анжело, маршировали под стеной солдаты — видно, сменялся караул. Волнение моря усилилось, «Ворон» покачивался на крутой волне, и вместе с ним плясали вверх-вниз «Дятел», «Дрозд», «Стриж» и большие орденские галеры.

Кликнув подвахтенного, Серов велел звать гребную команду и везти его на «Стрижа». Примчался Мортимер с тремя корсарами из новых; они спустились в шлюпку, прыгавшую у борта фрегата, налегли на весла — плыть было недалеко, половину кабельтова. Мортимер был на редкость хмур и молчалив — похоже, спустил уже деньги и чувствовал, что завтра, сменившись с вахты, расстанется с сапогами.

Серов поднялся на шканцы «Стрижа», выслушал рапорт вахтенного и приказал ему взять фонарь и идти на бак, где под палубным настилом, рядом с гальюном, в тесной каморке держали Эль-Хаджи. Они спустились вниз. Вахтенный сдвинул засовы, распахнул дверь, посветил — пленник, прикованный за щиколотку, встрепенулся, узнал Серова, ощерился волком.

— Аллах в помощь, рейс. Выглядишь ты неплохо — лучше, чем бывшие твои невольники, — сказал Серов и услышал в ответ пару неразборчивых проклятий. Турецкий он уже немного понимал. Кажется, ему обещали жуткие муки в когтях Иблиса.

— Заткнуть ему пасть, капитан? — Подняв фонарь левой рукой, вахтенный потянулся за ножом.

— Нет. Пусть сидит и скалится. У нас с ним джентльменский договор, и он еще не выполнен. — Серов проверил цепь на ноге турка и остался доволен — цепь была крепкой. — Слушай, рейс: скоро я пойду на Джербу и сделаю из вашей крепости кучу щебня пополам с дерьмом. Если ты не солгал, и я найду там Карамана, получишь лодку и отплывешь к тунисским берегам в целости и сохранности. А если солгал…

— Что тогда? — прошипел пленник. — Что ты сделаешь со мной, гяур, сын шайтана? Что, если я солгал?

Серов скрипнул зубами:

— Если ты мне ботву гнал, я тебя, мон шер, отдам на растерзание невольникам. Отдам, как обещал, ты уж не обессудь. Ждать смерти будешь долго.

Он повернулся и зашагал к трапу.

Глава 9 ДЖЕРБА