Ворон

В течение ночи разные парни продолжают приходить и уходить. Они приводят больше женщин, которые связаны и с кляпом во рту в различных состояниях сознания. Некоторые из них выглядят так, будто их удерживали силой какое-то время. И я знаю, это значит, что их готовят к отправке.

Я наблюдаю тихо, пытаясь собрать какую-нибудь важную информацию, пока могу еще это сделать. Но ее не так уж и много. Большинство парней похожи на обычных пешек — делают то, что им велят. Но потом приходит другой человек. На нем дорогой костюм.

Я не могу понять, о чем они говорят, но люди, которые взяли нас оживленно размахивают руками, перекинув автоматы на плечо. Они указывают на меня и Кару, и тот тип в костюме приходит в ярость. Он начинает орать на них, а затем несколько раз проводит рукой по волосам.

Он слишком нервничает, я замечаю это, наблюдая за ним. А нервозность похитителя никогда не предвещает ничего хорошего для пленников. Я оглядываюсь на Кару, которая настолько бледна, что кажется вот-вот потеряет сознание. Она слишком напугана, чтобы плакать, так что это к лучшему сейчас. На самом деле, все девочки ведут себя тихо, как церковные мыши. Они знают не хуже меня, что этот парень каким-то образом решает нашу судьбу.

Поговорив с ними еще немного и походив взад и вперед некоторое время, он делает жест рукой, который выглядит так, будто он говорит им, чтобы они продолжали. Это может означать кучу вещей одновременно, но гадать, что бы это значило — чертовски утомительное занятие. Мои руки все еще связаны, но теперь, когда мои ребра точно сломаны, не стоит даже пытаться освободиться от пут. Но я продолжаю, потому что каждый взгляд на девушку напротив напоминает мне, что я не могу позволить им снова причинить ей вред. У всех этих женщин здесь есть семьи и друзья. Люди, которые будут гадать, но никогда не узнают правду о том, что же с ними произошло. А такая судьба хуже, чем смерть. Незнание — вот что убивает меня, когда я думаю о Талии. Нет завершенности там, где нет определенности. Только бесконечные вопросы и сумасшедшие сценарии, то и дело посещающие воспаленное сознание.

Но когда я оказалась в подобной ситуации, я прокляла всех ирландцев сразу раз и навсегда. Это их вина. Талия работала в их клубе, а потом пропала. Вот так вот... для меня все просто. Но сейчас все начинает сливаться воедино. Оба раза меня чуть не убили из-за этой банды. Что только рождает еще больше вопросов в моей голове. Все не так, как я себе представляла.

Границы между добром и злом в мире с тысячей оттенков черного и белого смешиваются, сливаясь воедино. Синдикат МакКенны не занимается продажей женщин. А эти ребятки как раз этим и промышляют. Так кто здесь настоящие монстры?

Я не сомневаюсь, что Лаклэн и Дом уже знают, что мы ушли. После того, что произошло со мной сегодня и осознания этого, я теперь четко представляю свое место в организации. Я даже не достаточно хороша, чтобы быть девушкой, не говоря уже о том, чтобы стать женой. Но мое спасение в том, что здесь со мной жена одного из них. Я верю, что они перероют весь город, чтобы отыскать ее. Глубоко в своем сердце я знаю, что это так. У меня никогда не было никого, кто бы пришел и спас меня, но я верю, что они придут за ней.

На этот раз никаких протестов от меня не последует. Я хочу, чтобы эти животные были стерты с лица земли. Я хочу, чтобы все, кто в этом участвует, превратились в пыль. Одного взгляда на этот металлический ящик, и нет никаких сомнений, что они собираются делать с этими женщинами. Они все станут рабами того, кто больше заплатит.

Словно прочувствовав ход моих мыслей, девушка напротив меня снова начинает всхлипывать. Они не вставили кляп ей в рот, закончив с ней, но она даже не пытается приглушить звуки рыданий, рвущихся наружу. Я пытаюсь привлечь ее внимание, но она не смотрит на меня.

— Эй, — шепчу я.

Она все еще не поднимает глаз. Волнение парня в костюме растет с каждым взглядом на нас. А потом отдает приказ одному из своих людей.

— Ты должна вести себя тихо, — шиплю я на нее. — Пожалуйста.

— Не могу! — рыдает она. — Они убьют нас!

Прежде чем мне удаётся успокоить ее, его человек оказывается рядом с нами и яростно пинает ее в живот. Я кричу на него, чтобы он остановился, но он лишь одаряет меня очередным пинком в грудь. Девушка напротив меня издает рыдания и начинает звать на помощь. Человек в костюме выкрикивает еще один приказ, и другой солдат выходит вперед. Все вокруг меня будто замедляет свой ход, когда я смотрю на происходящее в ужасе. Он кричит на нее. Обзывая ее на незнакомом мне языке. Пинает ее снова и снова. А потом ботинком припечатывает ей в лицо.

Ее голова отлетает назад, ударяясь о металл пола, после чего раздается тошнотворный щелчок.

Страх сковывает меня. Теряю самообладание. Осознаю беспомощность ситуации, от которой я уклонялась всю свою сознательную жизнь. Мой отец воспитал меня как бойца. Чтобы я смогла защитить себя и всегда была начеку.