Ворон

Он прячет папку в куртку, а затем складывает руки на ламинированной столешнице.

— Сегодня вечером.

Он встает из-за столика и уходит.

ГЛАВА 19 МАККЕНЗИ

Я сижу в ванной, накладываю макияж, когда в соседней комнате звонит сотовый Лака. Он отвечает на звонок, и я слушаю, как какой-то любопытный следователь. Разговор односторонний, и приглушенный через дверь, поэтому я прижимаю ухо к двери, чтобы лучше расслышать.

В основном от него следует много приглушенных утверждений, прежде чем он вешает трубку. Я забиваю на эту затею, но через мгновение слышу отличительный скрип ботинок Ронана, после чего раздается его голос.

— Шон связался с тобой? — спрашивает Ронан.

— Да, Найл хочет встретиться. В семь часов.

— Что будем делать с ней? — ворчит Ронан.

Лаклэн вздыхает.

— Господи, ей нельзя в клуб. Я попрошу Конора присмотреть за ней.

На мгновение воцаряется тишина, и я почти могу представить, как Ронан хмурится. Он мне не доверяет, а Конор — один из их новобранцев. Что, кстати, наверняка сработает в мою пользу.

Потому что я ни за что не пропущу сегодняшнюю встречу. Это именно та возможность, которую я так долго ждала.

— Не возражаешь, если я уйду сейчас? — спрашивает Ронан. — У меня есть кое-какие дела.

— Да, конечно, — говорит Лаклан. — Скажи Конору, пусть тащит свою задницу сюда.

Через минуту хлопает входная дверь, а потом Лаклэн стучит в дверь ванной, почти пугая меня до полусмерти.

— Ты там в порядке, милая?

Я хватаю губную помаду и открываю дверь с как можно более невинными глазами на лице.

 — Да, просто накладываю макияж.

— Ты никуда не поедешь.

— Знаю, — хмурюсь я. — Мне просто скучно, господи, дай мне просто передышку, ладно?

Он проходит в ванную и зажимает меня между своим телом и стойкой раковины.

— У меня есть лекарство от этого, — говорит он.

Я прикусываю губу и смотрю на него, как он притягивает в свои крепкие объятия, целуя меня до умопомрачения. Напряжение в моем теле исчезает практически сразу. Не знаю, как он это делает. Если бы кто-то другой распускал так свои руки, то он давно бы получил по яйцам.

Дыхание Лаклэна становится все более прерывистым, когда он обхватывает меня за талию и крепко удерживает в таком положении. Его эрекция прижимается к моему животу, и нет никаких сомнений в том, чего он хочет прямо сейчас. Последние несколько дней у нас с ним было не так много времени, учитывая, что он всегда приезжал или уезжал, но я знала, что он захочет продолжить с того места, где остановился. Часть меня тоже этого хочет.

Я протягиваю руку, запускаю пальцы ему в волосы и провожу по шее, заставляя его стонать. Это такой мужской звук, что хочется слышать его вновь и вновь.

А затем громкий рингтон его телефона просто разрушает момент.

— Черт возьми, — чертыхается он, вытаскивая телефон. — Что на этот раз?

Я не слышу, что говорит другой голос на линии, но что бы это ни было, это заставляет Лаклэна напрячься. Он говорит в трубку несколько слов, после чего вешает ее.

— Вечно нам кто-то мешает. — Он опускает руку и поправляет одежду. — Тебе лучше быть готовой, милая. Сегодня вечером я планирую закончить начатое.

— Кто бы сомневался. — Волна вины обрушивается на меня за то, что я собираюсь сделать.

— Я должен идти, — говорит он.

— Ладно.

Он наклоняется и проводит губами по моим, как будто это самая обыденная вещь в мире, что удивляет нас обоих.

— Веди себя хорошо, милая. Не доставляй Конору неприятностей.

— Ни за что, — вру ему прямо в глаза.

Он поворачивается, чтобы уйти, но в последнюю секунду его пальцы пробегают по моему медальону. Мое дыхание останавливается, когда он осматривает его, а затем его полный сомнения взгляд уже устремлен мне прямо в глаза.

— Ты не похожа на сентиментальную особу, — говорит он мне.

Пытаясь сдержать эмоции в голосе, просто смотрю на него и улыбаюсь.

 — Это потому что я не такая. 

ГЛАВА 20 МАККЕНЗИ

Теперь, когда Лаклэн и Ронан ушли, у меня сложилась полная картинка. Ронан, должно быть, намного выше по значимости, чем мне изначально казалось. Он должен был присутствовать на сходке сегодня вечером, и Лаклэн не проявил особого энтузиазма по поводу того, что вынужден оставить меня на попечение новичка. На его лице явно прослеживалось беспокойство, когда он покидал дом.

И что-то еще. Нечто похожее на страх. Я отмахнулась от этого. Потому что он не может на самом деле беспокоиться обо мне, ведь так?

Как бы то ни было, это не имеет значения. Даже когда я сижу здесь, укрывшись в безопасной крепости, которую он называет домом, я уже обдумываю свое предательство.