Воробей. Том 1

И снова жизнь вносит свои коррективы даже в самые благие устремления. Это я про то, что жажда наживы способна сметать на своем пути любые преграды, и что-либо с этим поделать не имеется решительно никакой возможности. Не так давно, скрывшись за потрясшими всю страну вестями о болезни, а потоми смерти Великого Императора, промелькнула новость, о неком Сэмуэле Гувере, подданный Великобритании и купец первой гильдии. Я, быть может и пропустил бы заметку мимо внимания, кабы не зацепился за знакомое имя докучавшего мне еще в Томске иностранца. Так вот. Он пытался вывезти из России полный груз — трюмы корабля были забиты до верха — листовую и прокатную сталь произведенные Новороссийским Обществом. По мнению экспертов, железо было вполне пригодно для строительства военных судов. Груз и корабль были арестованы до выяснения обстоятельств. Но каково же было мое удивление, когда, спустя месяц, стало известно, что англичанин выиграл суд, доказав, что честно купил сталь на заводе Юза, не является акционером Общества, и посему не обязан следовать букве и духу Устава Общества. Что автоматически даем ему, Гуверу, право перепродать сталь всякому, кто предложит хорошую цену.

Прецедент! Да еще какой! Дающий право морскому министерству, понятное дело — через посредников, заказывать и использовать качественную продукцию донецких предприятий для строительства кораблей на Черном море!

Конечно, я тот час же предложил князю Константину свои услуги. Как акционер, я имел возможность выбирать лучшее и покупать по самой низкой из возможных цене. И мне вовсе не трудно было организовать еще одного, хоть бы даже и фиктивного, посредника. Генерал-адмирал обещел тщательнейшим образом все обдумать, но до сих пор так ни к какому решению и не пришел. Именно об этом спрашивал морского министра, и знал, что он понимает, о чем я.

В общем, отступился я. Не хотят с юзовским железом мухлевать, так оно и ладно. Летом золотой костыль в смычку строившегося сразу с двух сторон железного пути от Нижнего Новгорода до Томска и далее, до Красноярска планировал ехать забивать. А уж потом, пойдут по свеженькой чугунке в Россию и сталь, и хлеб, и иные богатств Сибири с Уралом.

Откланялся, получив прежде клятвенные заверения, что подполковник Самойлов, Николай Андреевич, главный кораблестроитель и конструктор серии новейших броненосцев, не сочтет за труд предъявить мне схемы с внесенными изменениями, прежде чем вынесет их на суд инженерной комиссии.

Восемнадцатого мая Регент Российской Империи, великий князь Александр Александрович встретился в Берлине с германским императором, Вильгельмом. Понятия не имею, чего там такого этакого сморозил или наобещал наш Бульдожка престарелому монарху, но уже в понедельник, девятнадцатого, статс-секретарь иностранных дел, Бернхард Эрнст фон Бюлов, объявил послу Французской республики, Анри де Гонто, маркизу Бирону о намерении Германской Империи начать военные действия. Пушки еще не сделали ни единого залпа, а Европа уже содрогнулась. Обывателям казалось, будто бы гром грянул буквально ниоткуда. С чистого неба.

8. Июньские разговоры

С середины мая столица поумерила пыл. Город словно бы впадал в спячку, распихивая прочь наиболее энергичных своих жителей. Гвардия отправилась на маневры, аристократы из тех, что побогаче, в Европу. Остальные, напуганные приближающимся жарким и душным летом, засобирались на дачи или в имения.

Всяческая деятельность в присутствиях гражданского правления теплилась едва-едва. Как бы через силу. В преддверии летних отпусков даже самые простые поручения исполнялись с совершенно невозможными задержками и спустя рукава. Иного же добиться от людей, что называется — сидевших на чемоданах и картонках с летними шляпками, часто оказывалось совершеннейшее невозможно.

Да я и не настаивал. Появилась возможность больше бывать дома. Проводить время с семьей, играть в детьми. Особенно много разговаривать со старшим сыном, Герочкой, собиравшимся этим летом сопровождать юного императора Александра Третьего на все время отдыха в крымской Ливадии. Отправляться куда-либо без друга, Саша решительно отказался, что вызвало ураганный обстрел вашего покорного слуги подозрительными взглядами придворных, но никак не могло повлиять на ситуацию. Тем более что Дагмар, после объявления Берлином войны Франции и оправдывающихся надежд на решительное улучшение финансового положения вдовствующей императрицы, отнеслась к капризу сына с пониманием.

Наденька с Сашенькой тоже должны были оправиться прочь из Петербурга. Этим летом в поместье Манезеев, что у села Березки, Вышневолоцкого уезда Тверской губернии должна была собраться приятная во всех отношениях компания дам с детьми. Туда же была приглашена и Наденька. Мне оставалось лишь сопроводить семью до места назначения, провести в гостеприимном доме несколько дней, и далее заниматься запланированными на лето делами.