Воробей. Том 1

— Будет исполнено, Ваше императорское величество, — поклонился я. — К завтрашнему докладу все будет готово.

— Да-да, — чуть улыбнулся Николай. — Завтра, это будет вполне вовремя.

Ого! Видно проблема действительно пятки припекала, раз дело дошло до «завтра». Обычным-то образом у нас все месяцами, а то и годами прожекты рассматривались. Бесчисленные комиссии создавались, на которых слов говорилось больше чем на каком-нибудь съезде КПСС. И все ради решения какого-нибудь пустяка, вроде сооружения очередного памятника Петру Великому в Воронеже.

Сколько в крови русских императоров осталось русской крови? Капля? Не думаю, что больше. Педантичность, аккуратность, способность обходиться малым и запредельная работоспособность — качества, вне всяких сомнений, встречающиеся и в русских людях. Но не из поколения в поколение. Не двести же лет подряд в одной семье! А, начиная с Петра, среди Романовых ленивцев, да или хотя бы и просто избегающих заниматься государственными делами, не встречалось.

Вот и Николай, принявший эстафету бремени государственной власти, такой. Аккуратный, педантичный и сжигающий себя в заботах об Отчизне. Как-то сам собой вышло, что доклад о состоянии гражданского правления империей я должен был делать через день, не исключая выходные и праздничные дни, в восемь утра. В восемь часов, ноль-ноль минут. И за полминуты до этого, кто-нибудь из целого отряда императорских секретарей отворял двери кабинета и приглашал меня внутрь.

— Что-то срочное? — поинтересовался Николай, после приличествующих случаю приветствий.

— Ничего, что не могло бы обождать до следующего доклада, ваше императорское величество, — ободряюще улыбнулся я и ловко вытащил из папки лист с тезисами прожекта по урегулированию аляскинской проблемы. — Аляска, ваше императорское величество.

Никса резко, выдернул бумагу у меня из пальцев и впился глазами в текст.

— Да, — расслабился он, вникнув в суть идеи. — Свободная экономическая зона с размещением акций РАК на Лондонской бирже. Отлично. Но этого мало, Герман. Ныне нам надобно как-то… стакнуться с Британией. Как ты говорил? Найти точки соприкосновения. Идеально было бы вовлечь подданных королевы Виктории в инвестиции в наши акционерные общества. Есть идеи?

— Нужно… гм… вовлечь кого-то конкретно, Николай Александрович, — обращение по имени было неким знаком, что разговор приватный и мне не обязательно выговаривать все эти «ваше императорское величество», после каждого слова. — Или требуется организовать общую привлекательность инвестирования средств в Россию для англичан?

— О! — вскину брови царь. И засмеялся. — А это вообще возможно? Общая привлекательность…

Николай причмокнул, словно бы пробуя новый термин на вкус.

— Список господ, кои должны будут в ближайшее же время получить внушительные пакеты акций предприятий в империи, будет подготовлен и доставлен в вашу канцелярию, Герман, — наконец, решил император. — Однако же и эту вашу… общую привлекательность постарайтесь организовать. Нам ныне не помешают господа в Лондоне, вполне лояльно относящиеся к России. А если при одной только мысли о войне с нами, у джентльменов боль в кошелях проявлялась, и свой этот… парламент жалобами заваливали, так и вовсе чудно бы вышло.

Конечно же, я принял пожелание императора к сведению, благо тут спешки не было, и немедленного результата от меня никто и требовать не посмел. Однако и сам не ожидал, что события закрутятся уже очень скоро натуральнейшим калейдоскопом.

У императрицы Марии Федоровны была фрейлина, Дашенька Ливен. Чей тогда еще жених, генерал-майор и член Инженерного Комитета военного ведомства, Оттомар Борисович Герн, был занят конструированием выпускных труб для «изобретенных» однажды мною самодвижущихся мин, и по этому поводу, частенько донимавший меня всякими техническими глупостями. Так вот, она поделилась с высочайшей покровительницей известием, что дескать в Петербург прибыл известный в Британии купец и инженер, желающий подыскать в России место для строительства железоделательных заводов. И звали этого британца ни как иначе, а Джон Хьюз. Или, как его немедленно обозвали в столице — Юз. Грех было не использовать этакий-то шанс. Тем более, что в местности, несколько позже ставшей одним из центров сталелитейной промышленности Юга России, тогда еще о будущей индустриализации, что называется: ни сном, ни духом…

Юзовка. Донецк. Ну, кто в мое время не слышал об отважном англичанине, рискнувшем вложить более трехсот тысяч фунтов — целое состояние — в возведение на пустом месте промышленного гиганта?! И я слышал. Вот уж не думал никогда, что доведется с этим иностранцем познакомиться лично.

В общем, все завертелось. Высочайшее благословление предоставлению англичанам концессий и разрешений было получено в кратчайшие сроки. Обер-церемониймейстер двора, светлейший князь, Павел Иванович Ливен, на чьих землях располагались интересующие будущих акционеров территории, тоже подписал необходимые бумаги без лишних капризов.