Ворг. Успеть до полуночи

– Ты совсем не понимаешь? – прогудел он гипнотическим голосом. – За тобой ползет какая‑то дрянь. Если не сбросишь ее – из Абергудских топей живым не уйдешь! А уйдешь мертвым.

Шерсть на холке встала дыбом, я отшатнулся и, скалясь, наклонил голову. Неприятное предчувствие заворочалось в районе желудка.

– Что ты хочешь сказать, шаман? – спросил я глухо.

– То и хочу, – ответил он. – Ты одиночка, таких ловить сложно. Потому на тебя и наслали то, что медленно, но верно превратит в нежить.

– Что‑о? – вырвалось у меня.

– Удивляешься? Хорошо, – сказал шаман. – А то прямо ничем не пронять его.

В голове пронеслась стая мыслей. Подумать только. Чуял ведь неладное, а что – не понял. Оттуда и гнилой привкус во рту.

На всякий случай дернул себя за палец, проверяя – не отпадает ли. Палец недовольно хрустнул и остался на месте. Слава богам, живой.

– Странно, – произнес я задумчиво. – Зачем нежить хотела Ильву призвать, когда поймали в яму?

– Глупый вопрос, ворг, – сказал шаман. – Грех не превратить самолично, когда сам в руки попался.

– Наверное, – неуверенно сказал я.

Над шаманом пронеслась светящаяся козявка, крохотные ножки задели перья. Он проследил за ней глубокомысленным взглядом и проговорил:

– Болотник направил тебя к нам. А он ничего не делает просто так. Благоволит тебе. Как уже говорил, с Ильвой у него давняя вражда. Значит, кто против нее, тот с ним. Понятно?

– Да ну вас… – бросил я в сердцах, раздражаясь, что приписали к армии какого‑то болотника.

Обычно, когда что‑то не нравится, оскаливаюсь и устрашающе рычу, а сейчас – прямо обидно. Нежить, которая вообще еда, наслала какую‑то дрянь, а я даже не заметил.

Шаманы осуждающе зашептались, бросая на меня однозначные взгляды. От такого давления не то что ворг, тролль просядет до гномьих шахт.

– Ладно, – сдался я, – куда там идти надо? Только не долго, а то у меня время.

Шаман немного успокоился, волосы легли на спину, но глаза так и остались дырами. Он протянул мне трубку и сказал:

– Будь очень осторожен. Мир духов непредсказуем и опасен, но другого пути нет. Мы будем наблюдать за тобой через костер.

– А вылезать из вашего мира я как буду? – недовольно спросил я, косясь на предмет.

Старший произнес значительно:

– Через него же. Костер – окно. Но нужно выполнить, зачем пришел, иначе духи не выпустят.

– Хорошенькое дело, – проговорил я, отклоняясь от трубки, словно та воняет. – Скажите хотя бы, что в этой штуке?

– Здесь порошок из особого камня и частицы стихий, – ответил шаман, продолжая протягивать мне предмет.

Доверие к происходящему уменьшилось до таких размеров, что понял: еще немного – и кинусь бежать по узкой тропке обратно в равнинную топь.

Вообще, в болоте такого места существовать не должно. Мелькнула мысль: а не мерещится ли это? Может, мне не удалось выбраться из лап утопленников, они тащат все глубже, а от нехватки воздуха мерещится всякое.

Я осторожно ущипнул себя за кисть, поморщился – больно. Значит, шаманы реальны.

– Разве камень может гореть? – с сомнением спросил я, принимая трубку у шамана.

– Решительно нет, – заверил он. – Камень гореть не может.

Я непонимающе посмотрел на него, затем на огонек в трубке, и снова перевел взгляд на шамана. Издевается он, что ли? Точно издевается. Пользуется тем, что ворги не очень сильны в шаманских делах и прочем колдовстве. Несмотря на постоянные обороты, с реальной магией мы не имеем ничего общего. А оборот – ну какая это магия? Так, расовая способность.

Охота – это да. Или бой, да такой, чтоб противника в три раза больше, потому как если пасть в такой битве – вечная слава и сложение легенд обеспечены. Но охота все же интереснее. Хотя кому как. Дед мой любит бойни, а прадед – наоборот, охотник. Мог учуять и выследить нежить на расстоянии в три версты.

– Что делать надо? – спросил я с раздражением, поглядывая по сторонам.

Может, удастся найти лазейку и смыться, а не геройствовать перед шаманами. Но вокруг лишь темная вода, покрытая золотистым мерцанием, и полоски света от шныряющих туда‑сюда козявок.

От напряжения шерсть на загривке встала торчком, как у загнанного в угол волка. Шаман достал из‑за спины бубен из медвежьей кожи – запах не сильный, но понять можно. По краям бубен отделан все тем же медвежьим мехом, в центре нарисованы какие‑то знаки и символы, похожие на те, что видел на косточках.

Главный вытащил из сумки палку с обмотанным шерстью концом.

– Когда я ударю, – сказал он строго, – вдохни дыхание камня и закрой глаза. Не выпускай трубку, даже если все вокруг будет рушиться.

– Почему? – спросил я.

– Она твой якорь в мире живых, – пояснил шаман. – Если отпустишь, унесет безвременным ветром. Тогда тебя никто не найдет. Помни, не разжимай пальцы. Если будет выбор: схватиться за край обрыва или удержать трубку, – смело выбирай второе. Запомнил?