Вор крупного калибра

– Нет-нет, я не жалуюсь, – поспешно уточнила Вера Вячеславовна, – просто пытаюсь сказать – вот так длинно, – что с дочкой мы не особо разговаривали. Конечно, моя вина, но вы, наверное, понимаете, дети сейчас так быстро растут…

– К сожалению, у меня нет детей. Но так, в целом, понимаю, – заверил Акимов. – Значит, Оля уехала на соревнования и не вернулась ночевать. Дальше?

– Я вернулась за полночь, подумала, что она осталась у Белоусовых, они с Надей нередко вместе занимались. Разумеется, не стала людей беспокоить. А к вечеру второго дня, во вторник, пришла Наденька с пирогами, мол, Оле передать… Я заволновалась, думаю, где же она тогда? Надя предположила: может, у Пожарских осталась…

– А вы наведались к Пожарским?

Вера Вячеславовна поморщилась:

– Понимаете, товарищ… простите, как вас величать?

– Сергей… то есть Павлович. Можно товарищ Акимов.

– Нет, я уж лучше… Сергей Павлович, я не одобряю этой дружбы, конечно. Оля слишком высокого мнения об этом… – она не закончила, но выражение лица говорило более чем красноречиво. – К тому же с тех пор, как она с ним возится, сплошные неприятности. Исключили из списка на вступление в комсомол. Но вы правы, я была у Пожарских, мама Николая сообщила, что Ольги у них не было.

– А что сам Николай говорит?

Вера Вячеславовна вспыхнула:

– Я не имею ни малейшего желания общаться с этим, с позволения сказать, юношей. К тому же дома его не было.

Акимов, который горел желанием пообщаться с Колькой на предмет того, где может находиться его приятель-оборвыш в папахе, сначала расстроился, а потом почувствовал, как под ложечкой стало тоскливо посасывать: «Олька дома – Кольки нет, Колька дома – Ольки нет – это ладно бы, а тут сразу обоих зараз нет… Ох, и нехорошая это ситуация». Однако, призвав на помощь здравый смысл и логику, он справедливо рассудил, что не стоит делиться с матерью пропавшей девушки такими мрачными соображениями.

И все-таки Вера Вячеславовна уловила общее направление его мыслей. На глаза навернулись слезы, от чего она похорошела прямо до невозможности, у Акимова даже дух захватило.

– Ну а у преподавателя, Германа Иосифовича, вы интересовались? – стараясь говорить сухо и официально, продолжал он.

– Я его не нашла, – всхлипнула мать, закрывая глаза руками.

– Проверим, – машинально пообещал он. – А есть у вас какие-нибудь родственники, у которых Оля могла бы остаться?..

Вера Вячеславовна открыла лицо:

– Сергей Павлович, а ведь вы правы! Как это мне самой в голову не пришло! В Сокольниках, на Оленьем Валу, сестра живет. Мы, правда, не особо ладим, но Оля с теткой поддерживала отношения… да-да! Вы правы! Не исключено, что она там!

– Ну так, может, позвонить ей? – намекнул Акимов, но Вера Вячеславовна покачала головой:

– Что вы. Нет у них телефона в коммуналке…

– Проверим, – сурово, по-мужски, пообещал Акимов. – Адресочек дайте, сейчас прямо и отправимся.

И, записав адрес Олиной тетки, он не без сожаления распрощался. Отправился он сразу на станцию, но по дороге все-таки заскочил в отделение. Сержант Остапчук корпел, записывая сбивчивый рассказ старушки о происках неизвестных, которые регулярно поедают харч, вывешенный за окно, и на вопрос Сергея о результатах лишь отмахнулся:

– Не знаю, не знаю. Нет его во флигеле, у него методический день сегодня.

– Так что, нет Вакарчука? – переспросил Акимов.

– С вечера отправился на станцию, с чемоданом… занят, занят, давай потом… Ну что там, говорите: худое сало, лярд, пара мослов…

«Ох, как скверно-то, скверно-то как! – размышлял Акимов, с максимально возможной скоростью спеша на станцию. – Дачку Луганского грабанули. Кольки нет, Ольки нет, и Герман запропал. Сплошная шекспировщина, и хорошо бы комедия».

Трясясь в промерзшей электричке, Акимов воспользовался случаем перестать бегать и начать думать, как в сердцах посоветовал как-то язвительный Сорокин. То есть разложить все по полочкам. Итак, снова шарят по дачам, и есть мнение, что лица вполне знакомые, точнее, физиономии, две вороватые физиономии, Яшка с Андреем, Колькины приятели. В свое время пошныривали они по району.

Удивляет иное: раньше они ни на чем таком серьезном явно не попадались, а теперь вот влезли в чужой дом, да не просто, а со взломом, да еще и вещи стибрили. С чего это вдруг? Неужто нельзя тихо-мирно влезть, переночевать, пожрать варенья и незаметно свалить? Да и перезимовать есть где, раньше же находили. Их бы в детдом отправить, да там сейчас не сахар. Однако если эти двое принялись портить показатели, и без того не блестящие, то придется отставить ложное человеколюбие.

А неохота. Ну, тогда найти их и потолковать по душам. Найти, должно быть, не составит труда, да и Николай наверняка поддерживает с ними связь. Если Сорокин прав и на самом деле матрасы волокут для того, чтобы следы скрыть, значит, есть тот, кто эти следы оставляет. Стало быть, не от себя эти двое работают, как однажды уже было…