Вор и убийца

Дважды поклонившись, я вышел на улицу и натянул на голову шляпу. Похолодало, я поправил шарф и закутался в плащ. Ночь, как и день, выдалась безоблачной. На небе светили яркие звезды. Становище погрузилось в темноту, которая лишь в нескольких местах разгонялась факелами. Но деревня орков еще не спала: то там, то здесь слышались голоса.

Свернув за угол, очутился в укромном месте. У глухой стены без бойниц, в тупике, огороженном с трех сторон запертыми сараями. В дальнем углу, у поленницы, стояла колода для колки дров. Я умостился на ней, чтобы еще раз обдумать все в тишине и покое. Память вернула к трактиру «Гусь и окорок» и Антуану! Проклятый пепел! Как же угораздило попасться на клятвенный крест! Второй раз за мою треклятую жизнь.

Вдруг повеяло холодом, но отнюдь не дуновением ветра.

Из темноты шагнула черная фигура. Тень!

— Здравствуй, Николас, — прозвучал знакомый голос.

— Алиса?..

Глава 32 УБИЙЦА

— Алиса, — повторил я. — Что вы тут делаете?

Магия обострила слух, усилила зрение. В семи или восьми футах стояла темная фигура с надетым на голову капюшоном и черной маской на лице. Я вскинул два пистоля, но в тень не разрядил. Потому как голос принадлежал Алисе Кайлер — племяннице кардинала Антуана.

Она приблизилась на два шага. Левый пистоль задрожал. Проклятый пепел! Что, если предо мной не Алиса? Что, если это дьявольская уловка? По виску сбежала струйка пота.

— Не стреляй!

Дьявол! Но это ее голос! Она подошла, уперлась грудью в пару стволов. Тень медленно подняла руки и откинула капюшон, на плечи упали золотистые локоны. Затем она сняла маску. Алиса Кайлер!

— Кто ты или что ты такое? — сдавленно произнес я.

— Я люблю тебя, Николас.

Кровь и песок! Оружие опустилось, дула пистолей смотрели на землю, а я отступил на шаг назад. Дальше не мог, мешала бревенчатая стена.

— Что ты сказала?

— Я… я люблю тебя.

Она говорила взволнованно. Я непонимающе уставился на тень, превратившуюся в Алису Кайлер и признавшуюся в любви.

— Что происходит? — только и смог произнести я.

Тень сняла перчатку с правой руки, осторожно коснулась моей скулы и провела пальчиками по щеке. Затем поцеловала. Жарко, горячо, впившись губами в мои губы. Я утонул в ее поцелуе.

— Теперь слушай, — прошептала Алиса, отстранившись и чуть отойдя в сторону, чтобы видеть мои глаза. — Я действительно та, за кого себя выдаю. Алиса Кайлер, сирота и единственная племянница Антуана Сош. С двенадцати лет пребываю в Тиме в девичьем пансионе при папском дворе, и с четырнадцати лет моя жизнь и душа более не принадлежат мне.

Она произнесла избитую фразу, какую часто бросали бывшие воспитанницы пансионов благородных девиц, но в устах Алисы эти слова приобрели жуткий смысл:

— Пансион для девиц благородного сословия при дворе его святейшества на самом деле не совсем то, чем называется.

Тень, вернее, Алиса произнесла полное название самого известного дома для воспитанниц на всем Орноре. Здание этого пансиона примыкало к дворцу самого папы в Тиме. Я слушал и не понимал, что будет дальше. После поцелуя чувства пришли в полное смятение. Черт возьми! Она сказала, что любит меня? Но Алиса, милое создание, встреченное мной на дороге к замку Сош, оказалась жуткой тенью, что шла по пятам, оставляя позади себя кровавый след!

— Наш пансион — это место… — продолжив, Алиса тут же осеклась, отвела взгляд и зачем-то извинилась. — Прости, мне трудно говорить… Уже долгие годы шефом пансиона является епископ Лаззар Примас. Его слово — закон даже для матушки-настоятельницы. Лучшие воспитанницы получают стипендию, которую выплачивает Лаззар, и он лично курирует дальнейшую учебу и судьбу выбранных им девиц, устраивает их замужество. Всегда очень удачное. А еще епископ Лаззар часто беседует с воспитанницами, подолгу запершись в своем кабинете. В Тиме ходят неприличные слухи на сей счет, но лучше бы они оказались правдивыми…

Леди Кайлер произнесла последние слова с горечью. Даже в темноте было заметно, как она побледнела.

— Три года назад, после четырнадцатых именин, и я удостоилась стипендии Примаса. Скоро меня пригласили в его кабинет. Он находился там не один… — Слова давались ей с трудом. — Еще одиннадцать человек в монашеских рясах и матушка-настоятельница. Они окружили меня и… — Алиса вновь замолчала на мгновение. — Не помню, что случилось потом. Только знаю, что тогда произошло… Они обратили меня.

Часто доводилось слышать истории, которые любят называть страшными, — про несчастных, что были обращены и отданы на службу дьяволу против их воли. Для темного обряда непременно требуется тринадцать черных магов. Старая байка. Одна из множества, ходящих по ту сторону Долгого хребта, но за короткое время в Загорье я успел насмотреться на ожившие страшные истории.

— Что значит — обратили?

Алиса Кайлер посмотрела в сторону отрешенным взглядом:

— Ты ведь знаешь, что такое клятвенный крест?

Я нехотя кивнул. Но откуда ей ведомо, что я клялся на магическом кресте?