Вор и тьма

Эльф достал из колчана стрелу и подступил к кромке воды, чтобы никто из орков не загораживал своего мертвого собрата. Перворожденный остановился в десятке шагов от мертвеца, положив стрелу на тетиву. Крик держал лук в опущенной руке, будучи готов поднять оружие в любой миг и выстрелить.

По сигналу Морока орки тоже стали около воды. Болг подцепил наконечником копья сеть, коей был укутан Гурдун, и подтянул тело к суше. Пара орков взяла мертвеца за ноги.

— Тяните медленно. — Манрок проверил, легко ли выходит из ножен охотничий нож.

— Обождите нас! — окликнул вождя Рой.

— Становитесь позади, — полуобернувшись, произнес Манрок. Он не отводил взгляда от мертвого соплеменника.

— Пойдем, — сказал мне и Герингену толстяк.

— Почему все ведут себя так, словно ждут, что покойник вот-вот бросится на нас? — Последовав примеру Роя, я тоже вытащил пистоль и обнажил бракемарт. Справа от меня с аркебузой на изготовку ступал имперец. Судя по бегающим глазам, хмурый Геринген тоже не мог уловить смысл в действиях орков.

— Потому что может и кинуться, — ответил Рой. — В Запустении с мертвыми следует быть осторожней, чем с живыми. Если не знаешь причину смерти — держи ухо востро.

— Верно, — кивнул Морок. Мы расположились широким полукругом в пяти или шести шагах за ним. — Нельзя бросать Гурдуна здесь, мы должны похоронить его по обычаям предков, но риск есть.

— Если вдруг… бейте в голову! — сказал толстяк; то ли оркам, то ли обратился ко мне и имперцу.

Два копьеносца разместились с двух сторон от мертвого.

— Ладно, хватит разговоров. Вытаскивайте! — распорядился Морок.

Труп медленно потянули из воды. Болг и Уртак направили рогатины к голове мертвого орка, чтобы вонзить в нее сталь при малейшем подозрении на неподобающее поведение мертвеца.

Того вытащили из воды не полностью, плечи и голова оставались в речке.

— Переверните, — велел Манрок.

Когда Гурдуна погрузили лицом в воду, вождь принялся резать сеть, спутавшую труп. Освободив его руки, Морок спрятал нож.

— Все спокойно, — сказал он.

Орки расслабились, Болг и Уртак подняли копья. Я перевел взгляд на толстяка, Рой облегченно вздохнул и, подмигнув, произнес:

— Пронесло.

— Погодите! — воскликнул Геринген. Имперец указывал на эльфа.

Перворожденный натянул тетиву и замер, не спуская взора с мертвеца.

— Назад! — заорал Морок.

Пятеро орков отскочили на несколько шагов. Мертвый поднялся на ноги и развернулся к соплеменникам. Он стоял, чуть согнув спину, изо рта вырвалось звериное рычание. Упырь! Гурдун больше не орк! Стрела вонзилась в плечо неупокоенного, однако тот не обратил на нее внимания.

— Бей! — выкрикнул Манрок.

Уртак ударил рогатиной, целя в голову упыря. Наконечник копья пролетел мимо уклонившегося мертвеца. Гурдун схватился за древко копья и с нечеловеческой мощью дернул на себя. Орк выронил оружие и кубарем полетел в воду, упав в нескольких шагах от неупокоенного. Рогатину упырь отбросил к лесу.

— Дьявол! — Имперец вскинул аркебузу, пытаясь взять на мушку голову мертвеца.

Хлопнул выстрел — Манрок разрядил свой пистоль в упыря. Вождь тоже целился в голову, но попал чуть выше сердца неупокоенного. Пуля от разряженного в упор оружия сильно толкнула упыря в грудь, он покачнулся и ступил на шаг назад.

Откинув пистоль, Морок выхватил рогатину из рук замешкавшегося Болга и снова атаковал мертвеца. Упырь легко отбил рогатину, ударив снизу лапой. Именно лапой, потому что длинные когти, которыми оканчивалась конечность, более не позволяли назвать ее рукой.

Вторая стрела эльфа ушла в пустоту, а третья вонзилась в правое плечо Манрока, когда вождь пытался сразить упыря рогатиной. Раненая рука вождя выронила копье.

— Кровь и песок! — проревел Акан Рой.

Упырь поднял голову и торжествующе заревел, словно оценил промах перворожденного. Манрок отступил за спины своих воинов, трое орков выставили в сторону неупокоенного изогнутые мечи.

Три стрелы вонзились в упыря, одна даже в голову, но мертвец не замечал их. Не переставая яростно реветь, Гурдун шагнул к бывшим товарищам, орки попятились.

Грянул ружейный выстрел. Огсбургец пальнул из аркебузы, но промазал. Выругавшись, граф достал шомпол и принялся лихорадочно заряжать ружье.

— Нужно бить в упор! — Вдев бракемарт в ножны, я выхватил из кобуры второй пистоль и направился к упырю. Страха почти не было, скорее азарт боя.

Позади пыхтел толстяк. Когда поравнялись с орками, Акан выстрелил, его пуля разбила неупокоенному челюсть. Меткий выстрел отбросил голову нежити назад, согнув шею неестественным образом, я даже подумал, что упырю конец. Но нет, тот снова поднял голову и посмотрел на нас глазами с почерневшими белками без зрачков. Взор неупокоенного обдал волной страха. Рычать Гурдун более не мог, развороченная пасть издавала лишь булькающие звуки.

Не думая, чтоб не потерять решимость, я шагнул навстречу мертвецу. Еще шаг, и два выстрела: я попал один раз из двух. Голова упыря снова откинулась, он отступил назад, что позволило выхватить два новых пистоля. Упырь поднял изувеченную парой выстрелов морду и посмотрел на меня одним целым глазом.