Вор

Это был первый намек на дискомфорт, который я заметила, когда она села за первую парту, металлический браслет звякнул, столкнувшись с пластмассой. Ей, что, не нравится сидеть впереди?

— Хорошо, если больше ни один студент не собирается к нам присоединиться посреди семестра и урока, — мистер Тэйлор взял толстый весь в отметинах от липких пальцев блокнот, взглянул в него, и бросил на деревянный стол. — Нет, эти были единственные, так что сейчас мы можем действительно что-то сделать.

Посреди семестра или нет, но это было несправедливо. Я же не делала этого нарочно. Но мои щеки все-таки покраснели. Я не могла видеть лицо Камиллы через всю комнату, но я поняла, что она левша, по тому, как она несколько неуклюже разместилась, чтобы делать заметки, за столом для пишущих правой рукой. Я наклонилась, чтобы достать свой блокнот и карандаш из сумки и попыталась использовать эту возможность, чтобы рассмотреть своих одноклассников. Уже на беглый взгляд было понятно, что красивые ученики разместились в заднем левом углу, подальше от входа. Там была блондинка с осанкой и внешним видом модели, еще одна девушка, хоть и не блондинка, но соответствующая первой, и два парня, сидящих напротив задней стенки. У одного из них были растрепанные темные волосы, которые придавали ему вид только проснувшегося; он уставился в окно, подперев рукой подбородок и выглядя скучающим до слез. Четвертым был он. Парень с атриума вертел в пальцах карандаш, по-видимому, придавая куда больше внимания, чем остальные трое вместе взятые, тому, что мистер Тэйлор говорил о социальных нормах Елизаветской Англии, которые привели к созданию «Сна в Летнюю Ночь». Я продолжала рыться в своей сумке, используя это как предлог, для того, чтобы тайком всех рассмотреть. Возможно, мое первое впечатление было ошибочным. Он определенно выглядел гораздо проще, чем остальные трое. Когда я посмотрела на него отдельно, он ничем не выделялся, за исключением того, что был азиатом.

Его взгляд встретился с моим, и он подмигнул.

Я выпрямилась в мгновение ока. Мои руки были на редкость спокойными, когда я открывала тетрадь, ища в ней чистую страницу, чтобы делать пометки, но мой мозг бесконечно повторял: что это было? Что это было? Что это было?

Простой? О нет. Определенно, нет. Не могу поверить, что это приходило мне в голову. Время от времени я продолжала бросать быстрые взгляды назад в его миндалевые глаза, когда на короткое мгновение, они остановились на моих, и мое сердце сжалось.

Вот дерьмо.

* * *

Не думаю, что я слышала что-то из лекции, но, видимо, моя рука жила отдельно от мозга, так как когда прозвенел звонок у меня было три полных страницы писанины про Деметрия и Гермию — я проигнорировала то, что написала — Ромео и Джульетта? Как я могла пропустить упоминание о моей тезке? Вздохнув, я забросила сумку на плечо.

Ко мне подошел Мак с возвышающимся за его спиной другом. В этот раз у него хватила такта выглядеть робким.

— Прости, вероятно, это не было лучшим знакомством.

— Ну что же, — сказала я. — Полагаю, я выжила.

Парень издал какой-то положительный звук. Я испуганно взглянула на мистера Тэйлора, но он сосредоточил свой взгляд на Камилле, собирающей вещи, словно она украдет что-то, как только он отвернется. Похоже, здешние учителя ее не очень-то любят…

— Следующая у нас химия с мисс Миллер, — объяснял Мак, чем снова обратил мое внимание на себя. — Она хорошая, — вполголоса добавил он. — Лаборатория находится в подвале. Если хочешь, мы покажем тебе. Ах да, это Дастин, — он представил своего друга, высокого долговязого парня с темно коричневой кожей и слишком длинной челкой. От него исходили волны неловкости.

Тонкая рука вцепилась в мою. Я удивленно посмотрела на девушку, подошедшую ко мне; это было модель-блондинка с соответствующей ей подругой на буксире.

— Позволь мне спасти тебя от смущения, — сказала она, круговым движением пальца в воздухе, обведя Мака и Дастина. — Это зона свободная от девушек. Пойдем, я покажу тебе, где класс химии.

И она вытащила меня быстрее, чем я успела сказать хоть слово. Когда мы проходили мимо Камиллы, она слегка приподняла брови, отметив изменения в моем сопровождении.

Модель умело прокладывала нам путь сквозь толпу учеников. Казалось, некоторые сами убирались с ее пути.

— Извини за моего младшего брата, — сказала она мелодичным голосом.

Ее подруга по другую сторону от меня добавила:

— Он как щенок, который никак не вырастет, чтобы перестать им быть.

У нее был акцент, которой мне не удалось определить — возможно, французский?

— Он видит новых людей и прямо вцепляется в них, — сказала Модель.

А не ты ли вцепилась в мою руку? Подумала я, но никогда бы такого не сказала. Красивые люди никогда не разговаривали со мной. И уж точно никогда не пытались привлечь мое внимание. Это, пожалуй, самый странный день в моей жизни.

— Мак твой брат? — спросила я. Полагаю, сходства все же были. Волнистые светлые волосы. Похожие черты носа.