Вор

— У тебя слишком хорошая память, — пожаловался Габриэль.

— Ты рассказываешь одни и те же истории снова и снова, — сказала Камилла. — Спустя несколько лет они уже не интересны.

— Так ты хочешь новую историю?

— Если я должна сидеть здесь и слушать смутные сказки, — ответила она, — то, я бы предпочла те из них, которые я еще не слышала.

Почему он такой странный?

Он смотрел на нее мутным взглядом.

— Будь по-твоему. Однажды, — пробормотал он, — жил-был ужасный, эгоистичный человек, который приносил лишь проблемы тем, с кем встречался. Его способности приносили боль и страдания людям, и он был убежден, что это способ его существования. То, что это была просто часть его ДНК, и что единственный способ быть счастливым заключался в том, чтобы постоянно кормить его алчность. И вот однажды, сердитая девочка ударила его ногой в голень, и он был вынужден взять ее домой и кормить.

Камилла вздохнула.

— Думаю, я знаю эту историю.

— Но ты не слышала ее. Так что помолчи. Девушка была монстром. Она ломала его ценные вещи, которые он копил годами, разрисовывала стены, отказывалась принимать ванну, подкладывала булавки в обувь, не разговаривала по-английски, настаивала на том, чтобы есть еду с ужасным запахом, и единственным способом, которым можно было ее успокоить — это рассказать свои длинные, сложные истории. Он полагал, что это была карма, которая все возвращает обратно.

— Он никогда не проводил много времени с кем-то, как видишь, а тем более с ребенком. У него была одержимость по отношению к некоторым людям, но это очень отличается от тех знаний, что приобретаются, когда живешь с кем-то под одной крышей. Он и не подозревал о том, что на самом деле означает «дух товарищества» или «семья». Но с каждой сказкой на ночь, с каждым ворчливым походом в магазин, все менялось. Они изменялись настолько медленно и незаметно, что он и не понял этого. Они привыкли друг к другу, сердитая девушка и эгоистичный человек. Он начал думать о ней все меньше и меньше, как о временной неприятности, и все больше, как о ком-то постоянном и важном. Но он не в полной мере понимал степень этих изменений до того дня, как ему прислали письмо.

Он откинулся в кресле, уставившись в потолок.

— Оно было написано могущественной женщиной из еще более могущественной семьи. Она потребовала присутствия девушки в далекой школе. Она предложила ему много денег и бесценные артефакты, чтобы он отказался от опеки над девочкой. Мужчина был оскорблен и обижен тем, что он может отдать ее словно вещь. И тут он вспомнил, что девочка была всем, о чем он заботился в своей долгой жизни; как мог кто-то ожидать подобных действий от него? Он отказал женщине, но, к сожалению, это только заставило ее предположить, будто девушка весьма ценна. Она прибегла к угрозам, что оспорить законность его опеки, намекая на то, что мужчина скрывается от чего-то, что приводит к выводу о том, что девушке слишком опасно быть 'свободной' в мире. Тем не менее, он отказался. Он решил вместо этого, что пришло время создать новый план.

Он тяжело вздохнул.

— Этот человек был эгоистичным, и это не изменилось. Что удивило его во всем этом, так это то, что мировоззрение было перевернуто вверх ногами тощей сиротой, которая мучила его жареной скумбрией в течение шести лет.

— Я никогда не заставляла тебя есть скумбрию, — пробормотала Камилла.

— Ты делала все, чтобы пахнуть как она, — ответил он, морщась, делая последний глоток его напитка. — В любом случае, новый план состоял в том, чтобы сделать девушку невероятно злобной, чтобы независимо от того, что или кого она встретит в мире, она выжила. К этому времени мужчина понял, что девушка обладала большой силой, и он решил, что она должна научиться обращаться с ней лучше, чем он мог с собственной. Он хотел спасти ее от того, что он думал, было худшей судьбой для нее — глядя в лицо человека, о котором ты заботишься, говорить, что весь чрезмерно длительный срок жизни оказался полным провалом.

— Не полным провалом, ты печешь вкусные лепешки.

У него вырвался смешок. Она не привыкла к серьезному Габриэлю, и то, что он потерял свой юмор мучило ее.

— Ах, да, спасибо, я и забыл. Так мужчина вытащил ее, упирающуюся руками и ногами, и поместил в далекую школу, и чтобы шантажировать ее для посещения этой школы, он должен печь лепешки.

Он взглянул на часы.

— И тогда разгневанная девушка пошла спать, потому что завтра у нее урок со сварливым учителем английского языка в первой половине дня.

Он встал, направляясь к двери, держа пустой стакан в руке.

— Есть ли у этой истории счастливый конец? — спросила Камилла.

Он посмотрел на нее на мгновение.

— Спроси меня позже, — сказал он, закрывая за собой дверь.

Глава 11

Джул

Зеркало, 4 часа утра.

Скажешь кому-нибудь, и ты труп.