Вопросы

– Как обычно.

Но Таня уже поняла, что не как обычно, что темнота вокруг «Фортуны» сгустилась, и все ее страхи сделались страшнее. Дим дотронулся губами до ее плеча, и она повернула к нему лицо.

– Дим, что с нами будет?

– Сексом займемся.

– А вообще?

– И вообще тоже.

Секс, как забытье, – единственное спасение от реальности. Оба словно бегут от чего-то и сталкиваются в постели. Дим очень нежен, и Таня понимает, что это не вполне для него характерно. Она пытается угадать, как он обращался с другими женщинами до нее, и склоняется к тому, что грубая сила все-таки преобладала над чувственностью. Снова почему-то вспоминается Рига, и жаль становится его погубленной страсти, жаль, что она не смогла откликнуться на его порыв, как он того заслуживал.

Они никогда не говорят о Риге, словно это он их предал, а не Таня предала его искреннее чувство. Таня знает, что память о Риге – заноза в сердце Дима, это никогда не пройдет, и оттого, что его имя – табу для обоих, оно все прочнее прорастает в глубину их сердец.

Когда она открыла глаза после шквала его ласк, Дим спросил словно ни о чем:

– Тань, ты у Илоны была сегодня?

– Да. Мы в «Дом одежды» ездили. Она куртку купила.

Он снова вдохнул, закрыл глаза, но потолок, который давил, не исчез, а навис над ним еще ниже.

– Я хочу тебя попросить: не выходи пока в город.

– То есть?

– Не выезжай никуда из «Фортуны».

– Из отеля?

– Да.

– Почему?

– Ради меня.

– Ради тебя?

– Ты же можешь сделать это ради меня и не задавать лишних вопросов?

– Могу.

– Игорь будет покупать все, что нужно.

– А ты?

– Я?

– Ты тоже не будешь никуда выезжать?

– Несколько дней – да.

– По-моему, тебя проще убрать, чем вот так запугивать…

– Спасибо.

Дим усмехнулся и обнял ее.

– Действительно, моя любимая, меня убрать – не очень сложно. Но этот человек хочет все сразу: «Фортуну», сеть, города. Для этого ему нужна моя голова, он не хочет начинать все заново. Ему нужен весь расклад целиком – мой расклад. И знаешь, раньше я послал бы его к черту: моя жизнь мне никогда не была дорога. Но теперь она дорога мне, потому что я хочу быть с тобой.

И предупредил ее вопрос:

– С другой стороны, уступить ему я тоже не могу.

– Кто он, Дим?

– Я не знаю. Он играет с нами. Не знаю даже, насколько он силен. Насколько близок к сети, к нам. У меня плохие предчувствия.

Теперь и Таня вздохнула.

– Это очень опасно?

– Обойдется… Просто… монетка еще вертится – неизвестно, какой стороной ляжет.

– А Дави?

– Дави делает свою работу. Я не могу требовать большего. Он не обязан быть мне другом или расшибиться за меня. Он выполняет то, за что я ему плачу. Я ему верю. Но он за меня костьми не ляжет…

Таня молчала. Дно у этой фразы было очень глубоким. Было покрыто илом их общей памяти. Наемник не мог заменить Диму друга. Не мог быть тем, кем не был. И глупо было бы этого требовать.

– Но я ему верю, – повторил Дим.

Словно поставил точку в своих раздумьях. Снова повисла тревожная тишина.

– Я не могу спать, – сказала вдруг Таня. – Все думаю…

– О чем?

– Я думаю, Дим… что было бы, если бы у нас были дети? Я бы не пережила этой ежесекундной боли, этой тревоги, этой… непрочности жизни. Я очень боюсь за тебя… Но страх за ребенка… свел бы меня с ума.

– Знаю. Но сейчас просто… случилась такая накладка. Потом все будет спокойно.

– Мой ребенок не смог бы просто ходить по улицам, играть у моря, – продолжала Таня. – Он рос бы в страхе только из-за того, что его отец нажил миллионы на горе других людей.

– Что?!

– Разве ты не думаешь об этом?

– О воображаемом горе? Нет.

Таня вдруг засмеялась.

– Но если тебя или меня убьют – это будет справледливо.

– Если тебя или меня убьют – это сделает тот, кто захочет утопить весь мир в наркотиках, выплеснуть героин в море и заработать на этом в тысячу раз больше. Это не будет какой-нибудь папец трудного подростка, – не согласился Дим.

– Возможно. Но для нас – это будет справедливо. Для мира – нет. Но для нас – да…

– И для тебя?

– Наверное. За то, что мне так хорошо с тобой, я должна быть наказана.  За то, что ты меня любишь, за то, что я трачу твои деньги, я должна чем-то платить. И постоянной тревоги за тебя, выходит, мало.

– Это бред, – Дим, наконец, не выдержал. – Это глупо. Если ты не будешь спать, я найду тебе другое занятие вместо этих ужасных рассуждений.

– Какое? – Таня положила голову ему на грудь.

– Ничего не приходит на ум?

– Прощаться?

– Милая моя, не будь такой мрачной. Да, ситуация сейчас сложная. Но все рассосется. И когда это все рассосется, я не буду спрашивать больше твоего согласия. Мы поженимся, и у нас будут дети, собаки, кошки, хомяки в банках и птички в клетках, как у всех нормальных людей, – предупредил Дим.

Таня засмеялась.

– И мы будем очень счастливы. Все пойдет, как по маслу, – он тоже улыбнулся.

Но Таня услышала, как его сердце в груди вздыхает и сбивается с ритма, словно всхлипывает. Поняла вдруг, как ему тяжело… тяжело даже говорить ей это, признаваясь – в первую очередь себе – в том, что он бессилен защитить ее. Она не должна сейчас добавлять ему забот своими тревогами, у него и так – через край.