Вопросы

– Ну, вокруг тебя хоть мужиков полно, надо будет почаще заглядывать в «Фортуну» в гости. Вот этот смуглый парень – ничего так.

– Дави? Сначала он мне не понравился – жутко, – Таня поеживается. – Напомнил сразу всех охранников Николая Петровича. А потом, оказалось, он скромный парень, нормальный. Молчаливый. Просто здоровый такой, что страшно.

– Что он – чурка?

– Нет, просто смуглый такой. А акцента у него нет никакого.

Но о Давиде не получается – весело. Иногда Таня думает, что раньше, несмотря на все неприятности, ее жизнь была веселее, а теперь все затопила спокойная, ровная грусть.

– А что зимой Дим делает? – спросила Илона.

– То же, что и летом: терки, стрелки, кенты, братва, комерсы, мусора, депутаты, налоговая. Скоро –  новый сезон…

– Могли бы поехать куда-то отдохнуть…

– Отдохнуть от моря и солнца? – усмехается Таня. – На север к пингвинам?

– А море замерзло, кстати?

– Нет. Но льдины в нем плавают… кусками.

– Знаешь, что я думаю, Танюха, – Илона закуривает, и дым прибавляет значительности ее словам. – Сейчас у вас все хорошо, спокойно. И не надо тебе ничего бояться. Если «Фортуна» и постоялый двор, то это же твой постоялый двор. Ты – хозяйка. Ты вольна принимать и гнать гостей. Я бы справилась с такой ролью.

– Ты бы справилась…

Разговоры с Илоной всегда успокаивают. Таня возвращается в «Фортуну» почти счастливой. Целует Дима в губы и прячется в его объятиях. А ночью – все страхи отступают совершенно. С Димом ей хорошо. Не сразу, не с первой ночи она привыкла к его телу, но в таких вещах у нее очень медленные реакции. Он был с ней ровным, он не требовал от нее, как Рига, сиюминутного максимума эмоций, просто не давал ей выскользнуть из его тепла. И Таня перестала бояться и думать о том, правильно или неправильно ведет себя с Димом. Об этом не было нужды думать, потому что чувства решали за них, и не нужно было мучительно анализировать каждое движение. И, может, потому что Дим не требовал мгновенного отклика, ее тело откликнулось, и она едва не захлебнулась в волнах абсолютно незнакомого ей ощущения. Все, что она знала о сексе до этого, весь ее опыт сразу показался ей ничтожным и жалким. Остался только один вопрос: почему же она ничего не испытывала с Ригой и не могла никак ответить на его страсть, если Рига был, несомненно, искуснее Дима в постели и относился к ней с не меньшим чувством?

Потом еще с неделю она бродила по побережью, очарованная своим собственным открытием, переполненная радостью от того, что она настоящая женщина, уверенная в себе, молодая, красивая и страстная. Дим догонял ее на берегу, они целовались, падали в воду, и вода тогда не казалась им грязной и тухлой.

Это были дни полного и безоговорочного счастья, ради которых стоило перенести все, что ей выпало. Потом чувство удовлетворения схлынуло, осень усыпала все желтыми листьями и охладила немного ее разгоряченное сердце. Пришли другие мысли – о полноценной семье, о настоящем доме – и об их ненастоящей и неполноценной жизни.

– Одна не выезжай в город, – попросил Дим, не глядя в глаза.

– Это опасно?

– Тебе… не нужно бояться. За тебя буду бояться я.

Она не боялась за свою жизнь – нисколько. Но от страха за Дима иногда готова была сойти с ума. Он уезжал куда-то «на денек», а этот «денек» растягивается в три, а то и в четыре.

– Будем играть в шашки? – спрашивал Игорь, видя что она не находит себе места.

– Нет, ты… позвони ему, Игорь.

– Ему сейчас лучше не звонить.

– Да, я знаю. Я тоже не звоню.

Парень возвращался к двери, а она – в свою комнату. И казалось,  еще не все, что припасла для нее судьба, пережито.

3. ЗАЧЕМ ЛЮДИ НАЗНАЧАЮТ НОЧНЫЕ СВИДАНИЯ?

– Эй, Босс, есть одна тема…

Давид вообще обращается к Диму редко – исключительно в случае крайней необходимости. А теперь, когда приближается открытие сезона – все носятся, словно сумасшедшие белки в чертовом колесе, и не до разговоров.

Дим остановился, обернулся к Давиду.

– Что?

– Да, как объяснить?.. Добивается тебя один человек.

– Так пошли его!

Дима подобные вопросы уже не волнуют – он сам не заинтересован ни в ком – ни в одном человеке на свете!

– Не могу его послать, Босс. Сам он шестерка, но неизвестно, кто за ним стоит.

– Не все равно?

– Нет. Нам вооруженный конфликт перед открытием сезона не нужен. Ни здесь, ни вообще в городе.

– Так узнай, чей человек!

– Пробовал – глухо…

– Твою мать! Я что должен принимать его с хлебом-солью?

Давид отворачивается. Выходит, Дим обвиняет его в том, что он неважно справляется со своей работой.

– Встретимся с ним в «Шурфе», завтра в десять вечера, – говорит мрачно.

– Ты уже и стрелу забил за меня? Ну-ну.

– А что мне оставалось делать?

Дим понимает, что напрасно напрягся: у парня не было другого выхода и думал он в первую очередь о безопасности «Фортуны».

– Да, Дави, ты все правильно сделал. Это со мной что-то…

– Бывает.