Вопросы — это ответы. Как искать прорывные идеи и решать сложные проблемы на работе и в жизни

Tesla на самом деле заставила автомобильную индустрию заново обратить внимание на электромобили. Ведь крупнейшие автопроизводители отказались от электромобилей после того, как требования калифорнийского законодательства к снижению вредных выбросов смягчились. General Motors отозвала и уничтожила большинство EV1; разрабатывать новые модели электромобилей было невыгодно. Но тут появились мы и выпустили Roadster. Это побудило GM создать Volt. A когда GM анонсировала Volt, то Nissan решилась выступить со своей Leaf. Так что мы запустили эффект домино — переход на электромобили начался, хоть и медленный. Но процесс пошел. По-моему, это самое главное.

Илон Маск из тех мастеров по решению проблем, кто ценит хороший вопрос. Он не раз упоминал о том, как впервые прочитал «Автостопом по Галактике»[47] Дугласа Адамса в четырнадцать лет и вынес оттуда «важную мысль, что очень часто ответ оказывается сложнее вопроса. А если вопрос сформулировать правильно, тогда ответ найти нетрудно». Мало кому в таком возрасте удается осознать, что точный ответ далеко не уведет. Сейчас выдающийся интеллект Маска служит тому, чтобы привлекать и порождать новые, лучшие вопросы — вопросы, которые разрушают предубеждения и направляют энергию в русло новых открытий. Почему у него это получается лучше, чем у других? Во многом потому, что он встал на этот путь еще в юности и не сходил с него.

Учитесь жить вопросами

Райнер Мария Рильке в «Письмах к молодому поэту» как раз говорит о разнице между погоней за ответами и сосредоточенностью на вопросах.

Имейте терпение, памятуя о том, что в вашем сердце еще не все решено, и полюбите даже ваши сомнения. Ваши вопросы как комнаты, запертые на ключ, или книги, написанные на совсем чужом языке. Не отыскивайте сейчас ответов, которые вам не могут быть даны, потому что эти ответы не могут стать вашей жизнью. Живите сейчас вопросами. Быть может, вы тогда понемногу, сами того не замечая, в какой-нибудь очень дальний день доживете до ответа.

Эндрю Соломон в статье в New Yorker обратил внимание на этот пассаж: «Рильке высказывает прекрасную идею, но на самом деле все обстоит наоборот. Верить в ответы хорошо в начале жизненного пути, а вот к вере в вопросы, куда менее понятной, приходишь далеко не сразу. Чтобы больше узнать, нужно только усердие; чтобы принять, что вы никогда не узнаете всего, — большой труд. Уверенность в том, что вопросы драгоценны независимо от того, имеют они ответы или нет, — признак зрелого писателя, а не наивная удача новичка»^{2}.

Я не считаю, что Рильке неправ. Ведь он адресует эти строки «молодому поэту», вероятно желая поделиться мудростью, которую обрел, став зрелым писателем, а хотел бы иметь, будучи наивным новичком. Но я согласен и с наблюдением Соломона, что люди, как правило, «живут вопросами», достигнув зрелости. Я сам видел тому немало примеров, беседуя с людьми, у которых за плечами долгая и успешная карьера.

Полагаю, что многие из них задаются большими вопросами в тот период, когда профессионально уже состоялись: не только стали высококлассными специалистами, но и гораздо глубже задумываются о своей деятельности, становящейся частью их личности. Они размышляют о более масштабных явлениях, составной частью которых выступает их работа. В шестой главе мы говорили о Тони Пьяцца и его огромном опыте переговорщика. После тридцати трех лет профессионального совершенствования он признается: «Я довольно поздно понял, чем хочу заниматься, когда вырасту, — мне интересно взять опыт разрешения деловых споров и немного дополнить его, чтобы использовать для улаживания конфликтов с применением насилия, вплоть до вооруженных противостояний». Он создал некоммерческую организацию, чтобы исследовать возможности своих приемов для «урегулирования других видов споров».