Воплощение снов

Тайная канцелярия эль Гроува словно билась лбом в каменную стену, а время шло. Пролетело лето, канула в небытие осень, вступила в свои права зима — и вместе с первым снегом, что принес на своих белых крыльях весть из Данзара, старому Птицелову наконец пришло озарение. Слишком запоздалое и оттого еще более горькое…

— Данстен! — нетерпение в голосе королевы сменилось искренней тревогой. — Что ты молчишь? Неужели до сих пор нет никаких подвижек?

— Есть, — не глядя на нее, через силу вытолкнул из себя верховный маг. — Но нам это уже ничем не поможет, душа моя.

— Почему? Если ты знаешь, кто из конкурентов Хонзы служит Данзару…

Данстен эль Гроув непонятно усмехнулся.

— В том-то и дело, ваше величество, — медленно подняв голову, сказал он. — Никто из них ему не служит. Никто!

* * *

На столицу медленно опустились тяжелые синие сумерки. Снегопад все не прекращался, люди исчерпали последние свои силы в неравной борьбе со стихией и разошлись по домам — кто в жарко натопленные гостиные, кто на кухни и в людские, кто в засыпанные снегом почти по самую крышу сторожевые будки. Королевский дворец, утомленный дневной суетой, тоже притих, сонно глядя в темноту желтыми глазами-окнами. Боевой корпус опустел. Зевающий магистр щита, всегда покидавший свой пост одним из последних, сдал ключи от восьмой оружейной дежурному бойцу и, подняв капюшон плаща, спустился с крыльца. Внизу его уже ждал служебный возок, но Айрон Рексфорд только коротко качнул головой, увидев соскочившего с облучка адъютанта:

— Езжайте к воротам. Я тут еще не закончил.

Адъютант поклонился, захлопнул лакированную дверцу, которую уже было предусмотрительно распахнул перед магистром, и вскарабкался обратно на облучок.

— Трогай!

Граф Рексфорд, проводив взглядом тающий в снежных сумерках возок с гербом королевского дома, запахнул плащ и зашагал по дорожке в сторону алхимического корпуса. Идти было недалеко, и сквозь голый частокол тополей уже через несколько минут показались белые стены знакомого здания: окутанное вечерней темнотой, оно казалось спящим, большинство окон в нем были темны, только три круглых окошка на последнем этаже ярко светились. «Ну ясное дело, — подумал магистр щита. — Кендала из лаборатории на аркане не вынешь, даром что завтра назад возвращаться… Чем он там так занят уже второй месяц?»

Рексфорд свернул на подъездную аллею и, дошагав до крыльца, легко взбежал по ступенькам. Потянул на себя дверь — та не поддалась — и громко, требовательно постучал. Минуту спустя изнутри донеслось неспешное шарканье, и в левой створке двери открылось малое оконце. Какой-то из ночных дежурных алхимиков, подслеповато щурясь, с опаской глянул в темноту и вопросил:

— Кто здесь? По какому делу?

— По личному, — не удержался от смешка магистр. И пожалев престарелого сторожа, шагнул поближе. — Граф Рексфорд. Первый алхимик на месте?

Ответ на этот вопрос Айрон и сам прекрасно знал, но не стал нарушать принятых здесь церемоний. Услышав в ответ торопливое: «На месте, ваше сиятельство, простите, не признал!», граф хмыкнул в усы и, стряхнув снег с капюшона, шагнул через порог в распахнувшуюся перед ним дверь.

— Я сейчас доложу! — сказал, запирая за ним, ночной дежурный. Айрон с сомнением покосился на старика, понял, что до третьего этажа и обратно он ползти будет не меньше часа, и поспешил уверить, что сам найдет дорогу. Сторож возражать не стал — магистр щита в алхимическом корпусе был частый гость, о дружбе его с первым алхимиком каждому было известно, и такие вот внезапные посещения после закрытия стали уже почти что традицией. Напутствовав гостя словами: «Его светлость у себя в кабинете, ваше сиятельство» и дождавшись, когда магистр поднимется по тонущей в темноте лестнице на третий этаж, дежурный с чувством выполненного долга вернулся в свою каптерку.

Айрон Рексфорд знал алхимический корпус, как свой собственный. Каждый этаж, каждый тонущий во тьме коридор, каждая белая дверь были ему знакомы — он шел этим путем не в первый раз. Тишина, полнейшее безлюдие — алхимики живут иным порядком, и служат тоже — слабый запах карболки и извести, холодные белые стены, натертый до блеска пол… Не гремело, не лязгало из-за кованых дверей мастерских и оружейных, не долетал густой низкий гул голосов из тренировочных залов, не пробегали то и дело по коридорам бойцы — суете тут не было места. И Рексфорд, навещая друга по вечерам, когда во всем алхимическом корпусе жизнь замирала, отдыхал душой. Как же все-таки тихо здесь!.. Кендал наверняка его еще на подходе услышал.

Его сиятельство завернул за поворот коридора и улыбнулся в лихо подкрученные усы: темноту впереди прорезывала широкая бледно-желтая полоса света. Дверь в приемную магистра алхимии была ожидаемо приоткрыта.

— И когда тебе надоест склянками греметь? — посмеиваясь, проговорил Айрон, входя в святая святых. — С утра до ночи здесь торчишь! Домашние скоро в лицо узнавать перестанут.