Воплощение

— Мифы! Легенды! Атланты! Гиперборея! Да вашу «расовую теорию» даже сказка о Красной шапочке лучше подтверждает, чем тот бред, что вы в который раз пытаетесь залить мне в уши! Там хотя бы были бравые немецкие лесорубы, а не эти ваши, как их там…

— Арии, мой фюрер, — несмотря на одышку, умудрился вставить Карл-Мария Вилигут.

— А в прошлый раз вы мне затирали про викингов, — бросив косой взгляд на Генриха, подозрительн‍о​ проко​мментиров​​ал бывший ефрейтор и бывший (хотя он считал иначе‍) художник, а ныне лидер Национал-Социалистической Немецкой Рабочей Партии Адольф Гитлер[33].

— Викинги — наследники ариев, потомки Северных Богов, а мы — наследники викингов…

Несмотря на худощавое телосложение и несколько нездоровый вид, успешно метящий в «вожди немецкой нации» мужчина легко преодолевал подъём по склону. Чего нельзя было сказать про его гораздо более пожилого спутника: Вилигуту в этом году исполнилось шестьдесят девять лет, и не сказать, что годы прошли для отставного австрийского полковника даром. Одиннадцать ранений за время службы в армии, три года в психиатрической лечебнице — иному бы и половины хватило, чтобы тихо-мирно полёживать себе в уютной могилке. А этот… Мало того, что поспевал за Адольфом, так ещё и язык распускать умудрялся! В очередной раз, между прочим, забыв про все договоренности, стоило только появиться рядом‍ ​свежим​ ушам. И ​​вот с такими людьми приходится иметь дело…

Генрих ‍Гиммлер подавил очередной звучный вздох и только поправил очки. Иллюзий по поводу своих так называемых «соратников» он не питал. Что по партии, что по «Наследию предков». Если бы не настойчивая необходимость в демонстрации возможностей магии, он бы на пистолетный выстрел не подпустил окончательно слетевшего с катушек Карла к лидеру НСДАП. К сожалению, из всех мистиков только «прямой наследник бога Тора» мог продемонстрировать нечто, впечатляющее неподготовленного зрителя. А новоявленного фюрера, стремительно замыкавшего управление партией на одного себя, очень требовалось хоть чем-то отвлечь от основной деятельности. Ну и руку в очень неплохо за последние годы наполнившуюся партийную кассу можно было запустить только так.

Гиммлер был одним из тех, кто изначально сделал ставку на будущего «вождя». Харизматичный и, что уж перед собой-то скрывать, истеричный Адольф оказался тем ключом, что открыл для стоящих за его спиной почтенных капиталистов и неравнодушных патриотов путь к вершинам власти в Германии. Увы, сам «локомотив», когда в нём нужда отпала, уже был слишком заметной фигурой, чтобы его… отодвинуть. И он был всё ещё нужен — власть мало было получить, её нужно было ещё и удержать. Кому, как не «фюреру», владеющему практически магнетическим воздействием на толпу, было успокаивать и заставлять работать нищих рабочих и умирающих от голода крестьян?

Вот и получилось, что Гитлер, словно семя, упал в заждавшуюся почву. Обломки Второго Рейха дали отличный перегной, на котором мож‍н​о было​ взрастит​​ь всё, что угодно. Вот только до первого урожая н‍е будешь же землю жрать? А Германию и её народ соседи-«победители» именно это и пытались заставить сделать. И даже заставили, на некоторое время. Ну ничего, их черёд уже близок…

— Сюда, мой фюрер! — Карл потянул затормозившего перед линией чем-то напоминающих окопы археологических раскопов фюрера к настилу из досок, по которому можно было миновать препятствие. Генрих заметил, как Гитлер страдальчески сморщился — видно, у него тоже возникли не самые приятные ассоциации с «траншейной войной». Гиммлер был в числе тех, кого лидер НСДАП близко привечал, потому был в курсе «маленькой проблемы» бывшего ефрейтора, однажды едва не убитого парами хлора. Смерть прошла так близко от бойца, что оставила ясно ощутимый след в голове, зато взамен подарила чудесный дар убеждения, дар управления толпой. Генрих сказал бы «волшебный дар убеждения», если бы сам не был магом, и не знал, что к Высокому Искусству способности Гитлера никакого отношения не имеют.

— То, что вы хотите мне показать — оно точно стоило того, чтобы сюда тащиться? — и так не слишком хорошее настроение Адольфа окончательно испортилось от неприятных воспоминаний. Причём, невзирая на принятые меры, это недовольство теперь было направлено и на Генриха, а не только на полоумного Карла-Марию.

— Стоило, определённо стоило, — пришлось подойти ближе Гиммлеру, полностью перетягивая огонь на себя, пока австриец не ляпнул ещё чего-нибудь не предусмотренного. — Мы уже пришли. Вашу руку, пожалуйста… Карл, открывай.