Волшебство не вызывает привыкания

Всё происходящее вокруг воспринималось как-то не так. Будто иногда смотрю на себя со стороны, как пьяный в дым человек, у которого одна часть сознания осталась неподвластной алкоголю и с удивлением смотрит, что там творит другая. Да ещё и эти бормочущие недовольные голоса в голове…

— Скорее, обидно, — честно признался я. — Но вылупись вурдалаки ещё вчера, лагеря бы вы уже не застали. Кто бы их тогда сдержал — Петрович с Востриковым, что ли? А так у вас есть ещё полдня на подготовку. Хоть что-то.

— Да с чего ты так уверен, что это именно они? — спросил Павел.

— Потому что я не боюсь читать то, что висит прямо перед моими глазами, — жёстко ответил я. — В прошлую нашу встречу только это позволило обойтись без жертв. Больше на такую халяву не рассчитывайте.

— Так, ладно, сворачивайте болтологию, — Виктор остановился, оглядываясь вокруг. — Вроде пришли.

Мы оказались посреди ровного места, заросшего одной сплошной берёзой, отчего оно казалось каким — то светлым, сказочным лесом. С другой стороны — деревья были старые и располагались не так часто, как обычно. Свободной земли было полно — рой не хочу.

— Ну что, прямо тут его закопаем? — с довольной ухмылкой уточнил бородач.

— Думаю, да, — Виктор повернулся ко мне. — У тебя есть ещё последнее желание. Курить хочешь?

Я отрицательно покачал головой. Не баловался этим раньше, а сейчас тем более нет смысла начинать себя травить.

— У меня шоколадка есть, — предложил Павел, снимая карабин с ремня. — Набрали немного вчера.

— Детям лучше отдай.

— Ну, как знаешь, — Виктор пожал плечами и вдруг внезапно нахмурился. — Эй, ты что там делаешь?!

Паша с бородачом дружно вскинули стволы, а Хазаров предусмотрительно сделал шаг назад, уходя с линии огня. Но между нами был ещё широченный Колесников, который только что протягивал мне пачку сигарет. Тянуться к оружию он даже не собирался. Я же замер дурак-дураком, пытаясь сообразить, что именно не устроило бывшего военного в моём поведении.

Бросаться на ребят и в мыслях не было — энергии в измученном теле хватало от силы на одну ворожбу. После чего меня оставалось бы только листвой присыпать.

— Стой!

А дальше всё произошло так быстро, что я не успел и глазом моргнуть. Виктор могучим толчком повалил меня на землю, и откуда-то сбоку грянул выстрел, щедро обдав лицо землёй и прочим мелким сором. Но я по-прежнему оставался цел и относительно невредим. А вот бородач выпустил любимую двустволку и грузным мешком упал навзничь. За ним обнаружился скалящийся своей фирменной металлической улыбкой Анвар, с лопатой наперевес.

— Не тормози, раздевайся скорей, — поторопил меня Павел, отводя горячий ствол карабина в сторону.

— Да ладно, минут пять он точно проваляется, — махнул рукой Анвар. — Как в аптеке, можешь засекать.

Виктор, освободив мне руки, извлёк из подсумка, с которым никогда не расставался, прозрачную банку с золой и до меня, наконец, дошёл смысл этого спектакля. Я быстро скинул бриджи с майкой и, с огромным сожалением, кроссовки. Взамен Павел вручил мне чисто пляжный набор — растянутые короткие шорты и резиновые тапочки-вьетнамки. Ну, хоть не листиком прикрываться буду, как истинный друид.

— Извини, ничего другого нет.

— Да ладно, я и так вам должен остался.

— В расчёте.

Колесников щедро осыпал одежду сажей и бросил её примерно на то место, куда сам же меня уронил. Опытного бойца такой трюк вряд ли бы обманул, но бородач, как и его покойный дружок, высоким интеллектом не отличался.

— Может, отставим этот балаган и вернёмся к Петровичу? — предложил я, оглядев соучастников инсценировки. — Вы ведь понимаете, что он до добра вас не доведёт?

— Предлагаешь мне скинуть человека, которого я знаю двадцать три года? — покачал головой Виктор. — Может, он где-то и перегибает, но я ему доверяю.

— Тогда зачем спасаете меня? Я же вроде как людей убил.

— Потому что верю — ты хотел помочь. Как и всегда. Но так поступать всё равно было нельзя.

— С болезнью мы сами разберёмся, — добавил Павел. — Если ты прав, и среди нас затесался упырь, ночью мы ему клыки однозначно обломаем.

— Удачи, — хмуро пожелал я.

Ну, вот что с ними делать? И ведь понимают всё прекрасно, но против авторитета зарвавшегося Айболита переть не хотят. Боятся народного осуждения? Увы, сейчас не самое подходящее время для демократии.

— А теперь вали, чтоб мы тебя больше не видели, — Виктор критически осмотрел получившуюся инсталляцию. — Если увижу тебя ещё раз, открою огонь на поражение.

Скрипнув зубами, я развернулся и ринулся прочь. Ничего сейчас им не докажешь. Отпустили — и на том спасибо. Правда, у меня снова ни шиша за душой, но это дело наживное. В кармане шорт нашлась небольшая шоколадка, которую я немедленно употребил, немного восстановив калории. А то живот уже протестующее бурчал.

Хорошие они ребята, всё-таки…

Ну, вот почему за старшего в лагере не Колесников?! Отчего такая несправедливость?