Волшебство любви

Роуз тихонько вскрикнула, когда лэрд вдруг обнял ее, чтобы поцеловать.

– Ах, Адэр!..

– Но мне нужен всего лишь один-единственный поцелуй. Только для того, чтобы показать тебе, как я благодарен за то, что не позволила мне голодать.

Едва она открыла рот, чтобы заверить Адэра, что простого «спасибо» будет достаточно, как он принялся ее целовать. И Роуз тут же забыла о том, что хотела оттолкнуть лэрда. Она обняла его и ответила на поцелуй.

– Так-так, а это… должно быть, новый лэрд!

Жизнерадостный голос тетки так напугал Роуз, что она едва не свалилась в колодец – к счастью, Адэр ее поддержал. Но девушка тотчас отстранилась от него и, став рядом, представила его тетке.

– Хорошо, что Роуз больше не живет одна в коттедже, – заметил Адэр, решив, что женщины Кит почти не стареют – Мэри до сих пор была красива.

– О, Роуз никогда не была здесь одна, – пробормотала тетушка.

Адэр решил проигнорировать эти слова и взглянул на стоявшую рядом с Мэри Мег.

– Девушка, я встретил твоего отца в деревне, и он просил передать, чтобы ты пришла домой. Он жалеет, что пробыл в отлучке дольше, чем собирался. Но он жив и здоров.

Адэр едва заметно улыбнулся, когда Мег пробормотала, что очень всем благодарна, после чего умчалась.

– Она уже начинала волноваться из-за отца, – пояснила Роуз.

– Он этого и боялся. Он также просил меня передать большое спасибо за то, что заботились о ней во время его отсутствия.

– От нее было больше помощи, чем помех, – заметила Роуз.

Мэри утвердительно кивнула.

– И она питает к саду искренние чувства.

– Это один из лучших садов, что я когда-либо видел, – заверил Адэр. – Соединяет красоту с пользой.

– Но в нем есть и нечто большее. Неужели не чувствуешь этого, а, парень? – спросила Мэри.

Роуз вздохнула, сообразив, что тетка собиралась вовлечь Адэра в разговор о магии. Возможно, не так уж это и плохо – быть откровенной и говорить правду в лицо, но она жалела, что тетка не предупредила ее об атаке на лэрда. Поскольку же Роуз еще не пришла в себя после поцелуя Адэра, ей не очень-то хотелось вступать в спор. И она не была уверена, что тетка имела право называть лэрда «парнем».

– Это очень мирное и спокойное место, – уклончиво ответил Адэр; он стал подозревать, что по сравнению с теткой Роуз покажется абсолютно неверящей в магию.

– Какой упрямый парень… Конечно, твоему отцу было все равно, но тебе ведь не все равно, верно?

– Моему отцу не слишком нравились неприятности, связанные с этим садом.

– Но он хорошо знал, что не Роуз-коттедж был причиной всех неприятностей, – возразила Мэри.

Адэр взглянул на Роуз и увидел, что та наблюдала за ним с какой-то странной грустью в прекрасных глазах. Если он немного продвинулся вперед, уговаривая ее отречься от всех глупостей, связанных с магией, – то Мэри Кит все испортила. И это его рассердило. Он решил, что должен уйти, но не прежде, чем заставит эту упрямицу понять, как велик риск, на который она пошла, подвергая опасности себя и племянницу.

– Не важно, где начались неприятности, когда они уже стучатся в твою дверь, – проворчал он.

– Это хорошо, что ты заботишься о благоденствии девушки.

Адэр решил, что тетка Роуз – одна из тех женщин, которые могут заставить мужчину искать забвения в пьянстве.

– Вы отказываетесь видеть истину, – заявил он.

– О, я часто вижу истину. – Мэри улыбнулась. – Говорят – даже слишком часто. Беда в том, что ты отказываешься признать, что бывают вещи, находящиеся за пределами здравого смысла, – то есть то, что не всегда можно объяснить. Ну же, скажи, что не чувствуешь чуда этого места, не ощущаешь его в Роуз. Ведь это – магическое, волшебное место, мой храбрый мальчик. И ты можешь корчить гримасы, бормотать ругательства, сыпать проклятьями и ворчать сколько пожелаешь, но этого факта не изменит ничто.

– Говорить о магии и о фактах одновременно – это глупость. И глупо вообще упоминать о магии. Такие разговоры порождают страхи, мистрис Кит. Темные безумные страхи… И если будете продолжать плевать в глаза правде, то вам это очень дорого обойдется.

– Женщины Кит из Роуз-коттеджа сталкивались с неприятностями и раньше, но всегда побеждали.

– Прекрасно! Продолжайте в том же духе и обрушите беды на свои головы. Только не ожидайте, что я буду тушить огонь, который люди зажгут под вашими ножками.

Глядя вслед Адэру, выходившему из сада, Роуз прикусила язык, чтобы не позвать его обратно – в каждом движении лэрда чувствовалась ярость. Она понимала, как была близка к тому, чтобы отказаться от своего наследия, однако прекрасно знала: было бы глупо настолько хотеть этого мужчину, чтобы ради него изменить самой себе.

Перехватив полный тревоги и сочувствия взгляд тетушки, Роуз поняла, что выглядела так, словно в любую секунду могла разразиться слезами. И ей действительно хотелось плакать.

– Что ж, вот все и решилось, не так ли? – прошептала она.

– Нет, дитя мое, это всего лишь спор, – покачала головой Мэри.

– Он очень сердит, тетя.