Волшебный выключатель

Мальчик лихорадочно искал среди бесчувственных турецких тел двух вчерашних грабителей, но ни одного из них не обнаружилось. Чуть позже, однако, Робу посчастливилось: бегая по разгромленным яркендским улицам, он увидал галдящую толпу татар, волокших человека с верёвочной петлёй на шее. Роб немедленно признал в нём искомого долговязого мародёра. Татары охотно дозволили своему герою-багатуру обыскать бедолагу.

В одном из многочисленных карманов турка Роб нашёл Автоматический Летописец.

Теперь оставалось вернуть лишь летательную машинку, единственную вещь, без которой вернуться домой и думать было нечего. Без машинки Робу довелось бы навсегда остаться в этих варварских краях, питаться кониной — ведь электрические таблетки рано или поздно подошли бы к концу — и, чего доброго, сделаться Великим Ханом всея Татарии.

Поэтому Роб неотступно продолжал поиски.

Часом позже он набрёл на труп третьего грабителя, валявшийся посреди главной городской площади. Но летательной машинки при погибшем турке не оказалось. Роб отчаялся по-настоящему.

Издалека донеслись крики и лязг оружия, свидетельствовавшие, что кое-где защитники Яркенда начали понемногу приходить в себя и сызнова сцепились с татарами. Последние давно и беспорядочно рассыпались по всему городу, решив, будто груды бесчувственных тел уже не представляют никакой опасности. Впрочем, откуда было кочевникам ведать о милосердии Джинна, сделавшего трубку-выручалочку безвредной для здоровья людей и животных?

Застигнутые врасплох, татары сдрейфили, решив, будто турецкие мертвецы злокозненно оживают и жаждут мести.

Обычная доблесть временно покинула татар, и они заметались, точно тараканы по горячей сковороде, падая под взмахами турецких ятаганов.

Роб угрюмо восседал на закраине мраморного фонтана посреди городской площади, когда победоносная толпа турков окружила его с пронзительными ликующими воплями.

— Брысь! Не мешайте думать, — равнодушно сказал мальчик.

Турки прыгали от бешенства, но вплотную подойти робели. Отступив на более-менее безопасное, по их расчётам расстояние, они подняли свои пищали, мушкеты, аркебузы и ружья, а потом по команде произвели дружный залп.

Роб только покосился в сторону пальбы.

Дико вращая глазами, турки прекратили попусту расходовать порох, но площади не покинули — напротив, с каждой минутой толпа становилась всё гуще.

Из потайных укрытий выползли турчанки. Они быстро смешались со сборищем своих мужей и, судя по восторженным крикам, обсуждали недавнюю турецко-татарскую резню, окончившуюся столь назидательным для прочих захватчиков и супостатов изгнанием татар из яркендских пределов.

Дальнейшая судьба татарской орды была Робу вполне безразлична. Летательная машинка пропала, и путешественнику отнюдь не улыбалось окончить свои дни седобородым турецким султаном, добродетельно правящим своими подданными и заботливо пасущим их электрической трубкой-выручалочкой.

Ибо покинуть оазис пешком означало погибнуть в пустыне. Оставаться же в оазисе означало или погибнуть — а такую возможность мальчик даже во внимание принимать боялся, — или возвыситься… Робу припомнились назидательные слова Джинна о первенстве в деревне и быстротечности мирской славы.

И вдруг… Обводя толпу отсутствующим взглядом, Роб замер и охнул. Маленькая девочка пристёгивала на запястье жирному уродливому турку что-то схожее с часами! Циферблат сверкнул, путешественник напряг зрение, однако турок склонился, девочка тоже, и часы — либо же заветная машинка! — пропали из виду.

Покуда парочка разглядывала загадочную вещицу, Роб вскочил и решительно зашагал по площади. Толпа расступалась перед ним с похвальным проворством, но и уродливый толстяк, и девчонка так увлеклись, что ничего уже не замечали.

Робу оставалось пройти лишь несколько футов, когда малышка протянула палец и повернула на циферблате часов какую-то стрелку.

К неописуемому ужасу Роба, мерзкий турок начал медленно возноситься над площадью. Толпа взвыла от страха.

Мальчик рванулся вперёд и успел уцепиться за турецкую лодыжку. Оба — и турок, и американец — воспарили ввысь и поднимались, пока не повисли высоко над затерявшимся в пустыне городом Яркендом.

Сперва жирный турок стенал и причитал. Потом лишился чувств.

У Роба похолодело в животе: если только усталые пальцы разожмутся, отпустят голень толстяка — падение и смерть. Одна рука уже начинала неметь от напряжения. Роб сделал яростное усилие и схватился за турецкие шаровары.

Осторожно подтянулся, повис на кожаном кушаке, охватывавшем турецкую поясницу, потом схватил турка за шиворот.

Юный странник стиснул толстяка ногами, точно по древесному стволу карабкался, немного перевёл дух, удостоверился, что немедленное падение на желтевшие внизу пески больше не грозит ему, и принялся гадать: а что же делать дальше?

Высоту машинка набрала такую, что Яркенд казался простым тёмным пятнышком на лоне пустыни. Медлить не следовало. Роб ухватил турка за левое предплечье. Вконец растерянный, ополоумевший от страха толстяк не противился, когда мальчик заставил его согнуть руку в локте.