Волонтёры

Что же я чувствую, когда ты обновляешь глянцевую соцсеть и выставляешь напоказ свои похождения – взять в руку пол-литровую банку с горячим чаем и раздавить её прямо на ладони. Нечто подобное – когда ты в прожекторе трепетного ликования танцуешь подле, скажем так, не совсем порядочных людей. Когда ты слушаешь матерные исповеди, внимая каждому слову своей подружки. Когда чёрная зеркальная пропасть ловит твой взгляд и отвечает тем же.

Ревновать бессмысленно: если я тебе действительно нравлюсь (о чём ты молчала), то моя суть отобьёт щитом самоуверенности все напасти. А если ты даже не задумывалась обо мне, то крушить стекло – абсолютная глупость. Потому я беспокоюсь только за твою душу – как бы она не заблудилась. И потому никогда не матерюсь при тебе – оставлю моду на съедение собакам. Вдруг я сумею доказать – духовность, унисон которой слышен лишь одному, принадлежит обоим, ведь, с позиции веры, ты также принимаешь в ней участие.

Разве я нормальный – кусаю губы во сне. И твои шутки на счёт психопатии – некий метафизический сарказм, что прячет мои основы. В юности меня часто беспокоил сонный паралич (название позже вычитал в одной статье). Это безумное состояние организма, при котором тело засыпает, а мозг – нет. Получается, глаза твои закрыты, кажется, что ты спишь, но мысли продолжают генерировать идеи – и весь борщ фантазий и причуд организовывает некий сон в виртуальной реальности. На самом деле, это ужасное состояние – лежать с закрытыми глазами и видеть, будто наяву, всю свою комнату (зрительной памяти спасибо). А где-то за дверью неизвестный тебе объект подметает коридор. Или рядом на диване кто-то сидит, но ты не можешь развернуться и посмотреть, потому что тело уснуло. Вот и приходится, слушать как он (она, оно) то ли жуёт, то ли сопит в три часа ночи в обители твоих снов.

Хочу украсть для себя несколько объятий – такой себе эгоцентричный вор сердечных ниточек, видимо-невидимо соприкасающихся с твоими золотистыми покровами. Не пойми меня неправильно, рост компенсируется за счёт силы хвата. Мне всегда казалось, что ты хочешь дотянуться до звёзд, а моё пространство, стыдливо укрываясь от знаний космоса (дистанция всё-таки меньше), пытается тебе помочь. Но это сущность дешёвой романтики, потому что в момент самых крепчайших объятий выше нас остаётся только тьма.

XX

«Не говори начальнику, что не любишь финансы», – заявила мне одна весьма приятная особа, целыми днями кликающая мышкой по графикам и цифрам. Работа согласно моему образованию оказалась настолько полезной, что я и представить не мог. Ладно, познакомился с приятными девушками (многие из них мамы, и очень хорошие), получил некие практические навыки, но то, что ко мне снизошло озарение – не заменит ничто. Наконец-то я окончательно понял, что работать (и притворяться, что не слышу корень этого слова) экономистом не буду, и если чем-то и жертвовать, то явно не во имя спасения гнилой лодки с невидимой рукой.

Любопытно не говорить вслух банальности, при этом сдавливая их сменой провоцирующей темы. Как бы выразить состояние – знаю как: если бы моё дыхание затруднялось при каждом твоём сказанном слове, то я бы скорей задушил сам себя, чем подменил твоё сладкозвучие барабанным сердцебиением, опережающим сухой кашель. Именно это противоречие как раз то, что я чувствую, когда мысленно пытаюсь рассчитать наш разговор – конечно, учитывая непредсказуемость настроения, танцующего то с ангелами, то с чертями (первый вариант – это ты, моя идеализация).

Когда ищешь рациональность, можешь обрести хаос. Особенно – в наших краях (планета). В бедной стране легче быть аскетом – это удобно для её среды. У рогатых быков и технологичных зданий или на солнечном пляже у пальм и платных зон такие взгляды не работают. Успех – это современная сказка об Иванушке, который слез с печи и (о чудо) женился на красавице и получил от её отца полцарства и коня. Человек успешен в рамках своих референтов. Миллионер успешен в области зарабатывания головокружительных сумм, философ успешен в области мысли, а бездомный успешен в рамках своих ценностей. И вопросительные взгляды, способные уверовать в любой миф, отчаянно стремятся достичь примера первого – потому что он предполагает возможность получить то, что официально объявлено «самым успешным».

За время путешествия в тесном купейном вагоне, Данила успел сыграть в шахматы с одним весьма обеспеченным человеком. «Как же долго он хвастался своим бизнесом, – с насмешкой выразил недовольство мой друг. – А главное, всё время повторял «я занятой человек», «бизнесмен», «мои дела» и несколько словосочетаний в той же плоскости». «Ты хоть победил его?». «Естественно, но, мне кажется, он даже не расстроился». «Он же бизнесмен, занятой человек. Завтра купит себе вертолёт или золотой батон, чего расстраиваться?».