Вольник

Выпроводив Гаврилу и заперев дверь, я извлёк из кармана коробочку со своей покупкой. Камень без оправы, сунул в специальную нишу в замке, зажав винтом его так, чтобы он не болтался, и прикрыл крышку. Всего лишь однокаратники, но этого более чем достаточно, чтобы заблокировать замок намертво. Теперь если рядом не окажется его двойника, на моём колечке, дверь только взрывать. Окон в подвале нет, только вентиляционные отверстия, об отмычках я не слышал. И потом, по большому счёту это преграда больше от вездесущих детей. Вот уж кому я не собирался доверять ни на грамм.

Окончательно уединившись начал распаковывать ящики. Всё. С этого момента посторонним сюда вход запрещён. Столярка со слесаркой без проблем. Гаврила и его мальцы могут там трудиться сколько душе угодно. Тут же только мои владения и больше ничьи.

Я настолько увлёкся желанием как можно быстрее проверить свою задумку, что не заметил, как наступила глубокая ночь. Глянул на разбросанные части, и вздохнул. Собиралось всё легко как конструктор, факт. Но больно уж много всего нужно было сделать, а я, что ни говори, не железный.

Во время завтрака Гаврила смотрел на меня настороженно выжидательным взглядом. Признаться, мне хотелось отложить покупку самолёта, и вернуться в подвал. Даже не ожидал, что так будет зудеть. Пока мастерские исполняли заказ, было как-то фиолетово. А тут, когда практически вышел на финишную прямую, мне до нестерпимого зуда захотелось поскорее получить результат.

Хотя, с другой стороны, и взлететь на своём аэроплане то же хотелось до дрожи в коленях. Хм. А это идея. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Быстро затолкав в себя завтрак, я подорвался из-за стола, в сопровождении Гаврилы.

В лавке задержались не на долго. Мартьян Ярославович уже обо всём позаботился, осталось только подписать договор, который мы заключали без каких-либо свидетелей. Своих охранников Мартьян Ярославович похоже к таковым не относил. Я быстренько ознакомился с его содержимым, и без лишних слов подписал.

После чего мы с Абрамовым направились в банк. Он может быть и являлся привилегированным клиентом, но служащие на дом к нему не выезжали. А жаль. Сэкономили бы время на дорогу. С другой стороны, едва переступили пород, как нас подхватили под белы рученьки и провели в отдельный кабинет, где выслушали просьбу лавочника.

— Мартьян Ярославович, мы разумеется к вам со всем уважением. Но поймите меня правильно, мы не можем вот так запросто выдать кредит на приобретение аэроплана. Молодому человеку необходимо внести хотя бы четверть его стоимости.

— С этим нет проблем, — ответил я вместо Абрамова. — на моём счёте, как раз в вашем банке, имеется двадцать четыре тысячи рублей. Альбатрос стоит девяносто. У меня ещё и останется полторы тысячи.

— Вы позволите, я отлучусь на минуту, — обращаясь к моему поручителю, и даже не глянув в мою сторону, попросил клерк.

— Разумеется, — отпивая из чашки предложенный кофе, согласился тот.

Отсутствовал банковский работник недолго. Каких-то пять минут, и он вновь присоединился к нам, выглядя при этом уже вполне по деловому. Однозначно ходил проверять состояние моего счёта. Ожидаемо. Далее дело пошло куда бодрее. Не прошло и получаса, как я вышел из банка с соответствующим поручительством на необходимую сумму.

Владелец авиасалона встретил меня как самого дорогого гостя. Разве только не облизал с головы до ног. Ещё бы. Стоит эдакая громада, занимает место, а главное ещё немного и начнёт терять в цене. Что с того, что не летает. Это ни о чём не говорит. Часики тикают, машина стареет, желающих на лежалый товар значительно меньше, и он обесценивается.

Однако, если господин Нэш думал, что будет так просто, то сильно ошибался. Он уже хорошо наварился на этих крылышках. Так что, жалеть и входить в енго положение я не собирался.

— Мистер Нэш, прежде чем мы завершим сделку, мой борт-механик осуществит приёмку аэроплана. И как только он доложит мне о том, что качество удовлетворительное, я буду готов передать вам поручительство банка. А до того, чтобы у вас не возникло сомнений в том, что я серьёзный клиент, мы с вами составим договор о намерениях.

— Но, аэроплан абсолютно новый.

— Не спорю. Но при этом он совершил перелёт в несколько тысяч вёрст. В этой связи я всё же настаиваю на вдумчивой приёмке. Однако, если вас это не устраивает, то я могу отправиться в Америку, и приобрести аэроплан уже там. Отсрочка в несколько дней для меня не принципиальна.

— Хорошо. Мы составим договор о намерениях, и ваш борт-механик получит полный доступ к аэроплану. Разумеется, под присмотром наших специалистов.

— Будь иначе, и он даже не приблизился бы к «Альбатросу».

— Мне из них душу вытрясти, или как? — счёл нужным уточнить Лужин, когда мы вышли из конторки, по завершении оформления бумаг.

— Тебе нужно принять аэроплан так, чтобы сразу можно было бы отправляться в полёт. Альбатрос ведь новый. Или я что-то путаю?

— Я вас понял, Фёдор Максимович, — улыбнулся Гаврила…

* * *