Вольник

Возможность закачивать Силу в амулеты была открыта совершенно случайно. Но никто и никогда не задумывался как так вышло, что в сравнительно сжатый промежуток времени удалось открыть целый ряд огранок амулетов. А между тем, ларчик просто открывался. Форма огранки всегда повторяет конструкт вместилища кого-то из одарённых. Каждый раз он имеет уникальную форму. Если бы десять дней назад её конструкт разрушился бы, то воссозданный не был бы идентичен утраченному.

Каждый раз после усовершенствования конструкта, одарённый берет топаз, самый доступный из камней, и из него изготавливает копию своего вместилища. После чего пытается закачать в него Силу. Если получается, тогда он начинает серию экспериментов, чтобы понять, на что именно способна новая форма огранки. Если же Сила не концентрируется в камне, значит получилась пустышка. К каковым относятся подавляющее большинство форм.

К примеру её учителю за все годы удалось создать пока только один амулет. Она же, на его фоне, ещё даже не в начале пути, а едва начинает делать первые шажки, да и то не самостоятельные. И тем не менее, учитель неизменно изучает получившийся у неё конструкт, после чего воссоздаёт его в топазе.

— И как героиня, хороша? — желая отвлечь ученицу от грустных мыслей, поинтересовался учитель.

— Влюбилась в простого пилота, и теперь борется между долгом и желанием отправиться за ним на край света.

— И чем всё закончится?

— Очень хочется заглянуть в конец книги, но я пока перебарываю это желание, — вздохнула она.

— Ну борись, борись. Кстати, как у тебя успехи на лётных курсах?

— Инструктор хвалит, а я всячески стараюсь не показывать насколько хорошо чувствую небо.

— Ну в этом я как раз не сомневался, но спрашивал о технической стороне.

— Экзамены через неделю. Уверена, что не завалю их. Кстати, мне очень нравится штурманское дело. Если совместить его с даром, результат получается сногсшибательным.

— Это хорошо. Ладно, я пойду. У меня дела. А ты, за всем этим всё же не забывай о тренировках, — указав на книгу, напутствовал он.

— Не забуду. У меня всё по плану. Через тридцать три минуты тренировка по самоконтролю, — даже не взглянув на часы, а ощущая течение времени, ответила она.

Глава 24

— Здравствуйте, Мартьян Ярославович, — войдя в амулетную лавку, поздоровался я.

— И вам здравия, молодой человек. Давненько не заходили, — ответил Абрамов.

— Побойтесь бога, только две недели назад был.

— И что с того? К хорошему привыкаешь быстро.

— Согласен.

— Так, что вас привело?

— Вот это.

Я достал из кармана кожаный мешочек и вытряхнул на стеклянный прилавок два камня. Шестнадцатикаратный «Панцирь» и пятикаратный «Кокон». Глядя на это богатство Мартьян Ярославович больше не обманывался на их счёт и полагал, что перед ним самые настоящие бриллианты. Я уже продал ему два камня. И вот опять. Причём один из них весьма крупный.

Видя задумчивость лавочника, я указал на «Лжекамень» лежащий под стеклом, недвусмысленно предлагая проверить законность нахождения у меня этих камней. Торговцу, с одной стороны не хотелось обижать меня недоверием, но с другой, никакого желания оказаться в роли скупщика краденного. Я ободряюще улыбнулся, демонстрируя свою готовность к проверке.

— Вот мне всё же интересно, молодой человек, с кем меня свела судьба? — когда с вопросами было покончено, поинтересовался Абрамов.

— С человеком которому выпала невероятная удача вырваться из мрака к свету и найти вот это богатство, — ответил я, повременив снимать кольцо с камнем.

Мартьян Ярославович, словно случайно, так же не избавился от украшения, всем своим видом давая понять, что по настоящему озабочен. Но я приметил, что ответом он всё же удовлетворён. Однако…

— Что-то не так? — решил всё же поинтересоваться я.

— Дело в том, что я не смогу выкупить эти камни. Слишком большая сумма, у меня сейчас попросту нет таких свободных средств.

— И не нужно.

— Опять хотите сделать обмен?

— В некотором роде. Вы ведь говорили, что у вас хорошие отношения с банком.

— Это так.

— Я вчера сдал экзамены и получил лицензию пилота. В этой связи желаю приобрести себе аэроплан. Но не абы какой, а «Альбатроса».

— Хм. А вы не мелочитесь, молодой человек. Насколько мне известно, на сегодняшний день это самый лучший и новейший аэроплан.

— И самый дорогой, — кивнув, подтвердил я. — Если я выложу за него всю требуемую сумму, то боюсь привлеку к себе излишнее внимание. А оно мне ни к чему.

Я по прежнему не снимал с пальца «Лжекамень». И делал это с умыслом, чтобы хозяин понимал, что я с ним искренен, и не держу за спиной кукиш. Ну и он, не спешил избавляться от украшения, как будто позабыл о нём.