Волна огня

– Верно, – сказал Адам, – но эти толчки неуклонно нарастали. И количественно, и по силе. Последние три месяца мой дядя находился на борту «Титана-Икс», наблюдая во время завершения строительства комплекса за сейсмической активностью. Он первым заметил тревожное скопление, начавшееся две недели назад.

И тут заговорил Хару:

– Я регистрировал в журнале каждый толчок. Его дату, продолжительность, силу и место.

Адам кивнул:

– На основе данных дяди я составил карту векторов силы. Судя по ней, землетрясение здесь, в желобе Тонга, распространяется далее вдоль регионального лабиринта желобов и линий разломов, усиливаясь по мере продвижения на запад. Сейчас покажу. – Он вновь постучал по клавиатуре. – Вот основные векторные линии, которые скомпилировала моя программа.

Теперь на эту же карту были наложены три большие стрелки, которые охватывали Индонезию и ближайшие страны. Все три были направлены на побережье Азии.

– Что это значит? – спросила Фиби.

На ее вопрос ответил Хару:

– Судя по моделям, которые спроецировал мой племянник, если текущая эскалация землетрясений продолжится, вся Сундская дуга вулканов может дестабилизироваться, что, возможно, приведет к извержениям. Причем по всей Юго-Восточной Азии.

– О скольких вулканах идет речь?

Адам вновь привлек внимание Фиби к своему экрану:

– В Юго-Восточной Азии их более семисот, как активных, так и потенциально активных. Я отметил те, которые находятся под наибольшей угрозой, если текущие темпы эскалации волатильности сохранятся. – Он вытащил еще одну карту с маленькими треугольниками, усеивающими весь регион.

Фиби чуть не ахнула.

– Осталось еще около сотни…

– Сто двадцать два, – уточнил Адам. – Некоторые из этих треугольников отмечают группы из двух или трех вулканических пиков.

Фиби взглянула на карту со стрелками векторов силы. Все они бежали прямо через вулканические районы.

– Почему это происходит?

Бёрд подался вперед:

– Именно это мы и пытаемся понять. Это может быть просто нормальная схема снятия напряжения между тектоническими плитами Тонги. Все может успокоиться, как только будет сброшено избыточное давление.

Хару с сомнением посмотрел на миллиардера. Очевидно, это было постоянным предметом острых разногласий между ними.

Бёрд, проигнорировав его взгляд, продолжил:

– Я разместил вдоль впадины Тонга пару модулей USV DriX. Это беспилотные надводные аппараты, способные выполнять высокоточные гидроакустические исследования. Мы можем управлять ими удаленно с этой станции.

– Я знакома с этими модулями по своим собственным исследованиям, – призналась Фиби.

– Конечно, – Бёрд кивнул. – Сегодня поздно вечером мы добрались до проблемного участка желоба. А некоторое время назад сделали необычное открытие, по поводу которого нам хотелось бы узнать ваше мнение.

– Мое мнение? Но почему?

– Вы можете показать ей, доктор Канеко?

Дядя Адама кивнул:

– Дайте мне минуту настроить этот DriX на автономный курс вдоль желоба. Мы не хотим ничего пропустить.

На его экране всеми цветами радуги светилась в высоком разрешении топографическая карта желоба Тонга. Высокие вершины подводных гор сияли ярко-желтым цветом. Нижние склоны и трещины были изумрудно-зелеными. Самые глубокие области мерцали оттенками синего.

Фиби отметила на карте показания глубины. Более шести тысяч метров. Двойная глубина станции.

Она знала: самая глубокая часть желоба Тонга – впадина Горизонт – достигает глубины десяти тысяч метров. И даже там сохранялась жизнь, хотя и ограничивалась червями, креветками и морскими огурцами.

Что еще может быть там, внизу?

Фиби догадывалась, что только подстегивало ее нетерпение.

03 часа 04 минуты ночи

Все ждали, Адам смотрел, как колено Фиби легонько подскакивает вверх и вниз. Рассеянно потирая ладони, она с прищуром уставилась в экран. Ее темные волосы были убраны от лица яркой лентой, что еще больше подчеркивало ее необыкновенную сосредоточенность, напоминая готовую вот-вот разразиться грозу.

Ему была знакома эта сосредоточенность. Прежде чем поступить в Токийский университет, он шесть лет служил в силах специального назначения Японии, к великому неудовольствию отца, и работал вместе с солдатами, особенно со снайперами, которые могли часами сохранять эту каменную сосредоточенность.

Фиби также обладала ей.

– Все готово, – сказал дядя Адама. – Я переключаюсь на другой DriX, тот, который я оставил кружить над аномальной областью.

Экран погас, стерев светящийся пейзаж из ила, песка и скал. Хару поводил курсором мыши по ряду меню, и монитор вновь расцвел яркими красками. На данный момент картинка ничем не отличалась от другого скана. Подводные горы сияли, словно освещенные солнцем. Высоченная скала слева растворялась в спектре призматических оттенков – от ярко-желтых у вершины до более темных, синих и пурпурных по мере приближения к глубинам. Адам наклонился к экрану.

– Мне кажется, DriX сбился с курса.

– Я вижу. – Хару подвинул очки повыше на переносицу. – Там назревает шторм, мешающий телеметрии аппарата и его мореходным качествам. Я верну его на место.