Волкодав

«Там… люди были. Разные. Где родня, сказывали друг другу. Вот… навестить хочу, про кого знаю…»

«Там – это где?» – спросила женщина.

«В Самоцветных горах, госпожа», – сказал Волкодав.

Она внимательно посмотрела на него, кивнула и долго ехала молча, что-то обдумывая.

«Слышал ли ты об Идущих Вслед За Луной? – заговорила она погодя. Волкодав кивнул, и она фыркнула: – Тогда я вовсе не понимаю, что тебе понадобилось соваться…»

Загадка разрешилась через несколько дней, когда каменные склоны сменились холмами и болотами зелёного Саккарема, а швы на плече венна уже не грозили разойтись даже при резком движении. Как-то вечером, пока закипал на костре котелок, хрупкая маленькая женщина, посмеиваясь, велела Волкодаву схватить её, пырнуть ножом или ударить. Всё, что угодно, на его усмотрение. И без поддавок.

«Как те двое», – пояснила она.

Венн, привыкший закованными в цепи руками ловить в темноте стремительных крыс, осторожно шагнул вперёд… Ему почти удалось. Он успел слегка коснуться смуглого морщинистого запястья. И сразу что-то случилось, он не понял, что именно. Земля опрокинулась под ногами, словно половица-ловушка. Волкодав увидел свои ступни, задранные к небесам, и только тогда земля встала на место, властно притянув к себе его тело.

«Не зашибся?» – весело спросила жрица Богини Кан…

– У этих жриц заведено странствовать, – сказал Волкодав. – Лечить, учить… А чтобы безоружные женщины живыми возвращались домой, их Богиня даровала своим ученицам Искусство. Кан-киро веддаарди лургва… «Именем Богини, да правит миром Любовь». Мать Кендарат стала вразумлять меня. Она бы и теперь меня вон в те кусты зашвырнула.

Эртан смерила его недоверчивым взглядом:

– Тебя? Старушка?..

Волкодав ответил что думал:

– Она мудра, а я глуп. Если бы она оказалась у вас в Ключинке вместо меня, она бы так повернула дело, что Лучезаровы олухи руки бы ей целовали и умоляли простить. А я что?.. Только кости ломать…

Эртан хмыкнула:

– Тоже иной раз полезно бывает…

– Может, и полезно, – кивнул Волкодав. – Только Кан-Кендарат говорила: покалечишь врага, он ещё больше озлобится. А надо, чтобы совесть проснулась. Она это умела. Я – нет. А это и есть совершенство.

Эртан задумчиво помотала головой.

– Жрица! – пробормотала она затем. – Совершенство!.. По мне, голову оторвать всё же верней!

– По мне, тоже, – сказал Волкодав. – Вот потому я и не победил бы Мать Кендарат.

Пока шли к лагерю, Эртан всё расспрашивала венна о кан-киро, и он понял, что не далее как на следующем привале у него появится ещё одна ученица. Вельхинке только не верилось, что с помощью этого искусства можно одолеть человека крупнее и сильнее себя. И даже нескольких сразу. Доводы Волкодава особого впечатления на неё не производили. Вероятно, оттого, что он и без всяких ухищрений, одним кулаком кого угодно мог отправить на тот свет.

– А ты поди к кнесинке да ухвати её покрепче за руку, – с усмешкой посоветовал венн. – Ты её в три раза сильней, да и не знает она почти ничего. Но ведь не удержишь.

Волкодав спешил назад в становище, как обычно, боясь, не стряслось бы чего в его отсутствие. По возвращении, однако, выяснилось, что в пору было спасать не госпожу, а двоих младших телохранителей – от разгневанной госпожи.

Случилось то, чего и ожидал Волкодав: Елень Глуздовна, пока не стемнело, собралась за грибами, а братья Лихие, на посмешище Лучезаровичам, её не пускали.

– Волкодав!.. – чуть не плача от бессильной досады, бросилась она к венну. Но Волкодав покачал головой.