Волхов

— Трогайся. Спокойно. Не хочешь же ты разбиться так глупо? Что люди скажут… сдох, не справившись с управлением?

Мотор заревел, закрутил колёса, и машина, дёрнувшись, съехала с тротуара на дорогу, качнувшись по ухабу, выровнялась, а затем последовала по колее, неспешно набирая скорость.

— Вот… молодец… Так и поезжай. Я скажу, когда нужно повернуть.

— Ч-чего тебе надо?! К-кто т-ты такой?!

— Тихо, молчи. Тебя не это волновать должно, а дорога. Следи, чтобы не наехать ни на кого. А то знаешь… машину затрясёт, палец дёрнется — и мозги наружу.

«Были бы мозги», — добавил про себя Игорь.

Максим послушался. Почему-то попав под власть страха, он будто обрёл трезвость, ясность мыслей. И безропотно исполнял каждое указание.

«О-о-о-о-о… Ты видишь это? Ты чувствуешь? Да-а-а… чёрная душа, погрязшая в…»

«Заткнись!»

«Ты же знаешь, как увидеть. Ты же способен заглянуть в душу. Смотри… смотри…»

Потоки воспоминаний хлынули в его разум. Картины беззаботной, безнаказанной юности, полной развлечений, дурмана и… насилия. Максим рос неуправляемым, несдержанным. Его окружение только потворствовало этому.

Игорь будто окунулся в яму, наполненную вязкой вонючей жижей, наблюдая за жизнью подонка. Тот не гнушался издеваться над слабыми, пользоваться своим положением, чтобы склонять людей к ужасным вещам. Избивал неугодных лишь ради удовольствия или от зависти, или просто так — по мимолётному желанию. Наркотики, алкоголь, грязные деньги. Чёрт… его жизнь сгорала словно та сигарета, что торопливо высасывал Митрий, стоя у подъезда. Эйфория низменных удовольствий коптила душу, как никотин — лёгкие. В какой-то момент он почти перестал находиться в трезвом состоянии, первым делом хватаясь за дозу или бутылку.

И девушки… бедные девушки, что попадались на его пути…

Больной ублюдок.

Игорь захотел убраться подальше, вернуться в собственное тело.

«Нет! Смотри дальше… глубже…»

Она запала в душу. Единственная из всех, такая чистая и настоящая. Она не знала о нём ничего, и потому совершила ошибку — не отвергла сразу же. Максим не понимал, что творится в душе. Такого чувства он не испытывал никогда, поэтому воспользовался ситуацией точно так же, как делал это раньше — несчастная девушка познала долгие мучительные часы унижений, боли и страха…

«Отцепись от меня!» — Игорь не желал заглядывать ещё глубже. Нет, только не это!

«Смотри…»

Утром он обнаружил её в окровавленной ванне. Засоренный веществами мозг даже не смог осознать произошедшее, и Максим ещё полчаса выблёвывал всю ту дрянь, что скопилась в желудке, склонившись над унитазом.

«Хватит!»

Девушку обнаружили потом, когда зашли проведать Максима. К тому моменту он отрубился, не отходя от унитаза, а окровавленная вода лилась из переполненной ванны.

«Хватит я сказал!»

Но Лихо направило Игоря дальше, пронесло сквозь долгие разбирательства произошедшего, подкупы однокурсников и знакомых, угрозы, шантаж родственников девушки.

Мелькнули потерянные глаза родителей, услышавшие, что виновный не будет наказан. В изуродованной душонке тогда горело ликование…

«Ещё!»

«Нет!»

И вот он вернулся домой. Мрачный особняк, семейное гнездо, где родные стены, где ждал отец… Но почему же душа заметалась в страхе при виде этой картины?

«Хватит!»

Стены будто оскалились острыми выступами парапета, пылающие глаза окон источали нечто необъяснимо ужасное. Душа металась в агонии, а дом вдруг ожил, разинул пасть, внутри которой была засасывающая, всепоглощающая тьма…

— Я сказал: хватит!

Максим ударил по тормозам. Машина потеряла сцепление, закрутилась по гололёду трассы, подпрыгнула на овраге, перелетев за обочину, перекатилась вниз, к деревьям, пока не врезалась в толстый еловый ствол.

В искорёженной кабине наступила тишина. Только тревожно моргали датчики, а сломанные дворники скреблись по треснувшему стеклу.

Игорь тяжело дышал. В руках он всё ещё сжимал пистолет, но предохранитель уберёг от случайного выстрела. А вот Максим молчал и не двигался. В отражении света уцелевшей фары на него лице блеснула кровь.

— Зараза!

Игорь с трудом перевернулся, встал ногами на боковое стекло, дотянулся до ручки сверху и отворил дверцу, чтобы вылезти.

Таёжный ветер нещадно обдувал пуховую парку, снегопад застилал обзор, но вдалеке ещё проглядывались огни ночного города.

Трассу заметало воющей вьюгой, будто решившей помочь в сокрытии аварии, но всё равно дело пошло не по плану. Игорь, пытаясь отдышаться, вытаскивал из кабины потерявшего сознание парня, попутно ругая Лихо:

— Сука… Это всё из-за тебя! — он потянул загипсованное предплечье, поднимая безвольное тело.

«Не нужно было сопротивляться… Ты упустил нечто важное — самое потаённое место души».

— Да на хер мне не сдалась душа этого урода! — вторая рука схватилась за шиворот. Дело было почти сделано.

« Идиот! Хватит отрекаться от дара!»

— Это не дар, а проклятье!

Максим свисал с бортика головой вниз. Из пробитого виска стекала кровь.