Волк равнин

— Слишком далеко, до ночи нам туда не добраться, — возразила Оэлун. — На востоке есть долина, где мы сможем переждать до утра. Там есть дрова. На равнине мы умрем, но в лесу мне плевать на Илака, как и на всех, кто желает нам смерти!

— Я есть хочу, — захныкал Тэмуге.

Оэлун бросила взгляд на младшего сына, и глаза ее заблестели от слез. Сунула руку в складки халата и достала полотняный мешочек с его любимым сладким сушеным творогом. Каждый взял по катышку торжественно и серьезно, словно в эту минуту они давали клятву.

— Мы переживем это, дети мои, — сказала Оэлун. — Мы доживем до той поры, когда вы станете мужчинами, а Илак состарится, и тогда он будет трястись при каждом стуке копыт в темноте, боясь, что это вы пришли за ним.

Они с восторгом и страхом посмотрели в лицо матери и увидели на нем лишь яростную решимость. Оэлун сумела развеять отчаяние сыновей и внушить им уверенность в собственных силах.

— Теперь в путь! — резко приказала Оэлун. — Кров, затем еда!

ГЛАВА 11

Мелкий дождик до костей промочил прижавшихся друг к другу Тэмучжина и Бектера. До наступления темноты они успели добраться до поросшего лесом холма и расположились у оврага, где по болотистой земле струился ручей. Узкая лощина стала приютом черным соснам и березам, белым, словно кость. Эхом отдававшийся в овраге плеск воды был непривычен и пугал мальчиков, устроившихся среди громадных корней.

Оэлун велела сыновьям собрать поваленные молодые деревца, найти среди опавших листьев большие жерди и навалить их на изгиб низкого дерева. Они в кровь исцарапали руки и грудь, но мать не давала им отдохнуть. Даже Тэмуге таскал охапки сухих иголок и насыпал их на тонкие ветки, приносил еще и еще, пока мальчики не соорудили незамысловатое укрытие. Бектеру и Тэмучжину там места не хватило, но Оэлун в благодарность расцеловала обоих, а они гордо стояли и смотрели, как она забирается в укрытие, придерживая младенца. Хасар свернулся у ее ног, словно дрожащий щенок, а после него внутрь заполз плачущий Тэмуге. Хачиун решил остаться со старшими братьями, хотя его качало от усталости. Тэмучжин взял брата за руку и подтолкнул в сторону их временного жилища.

Мать кое-как устроилась в тесном жилище и стала кормить малышку. А Тэмучжин и Бектер ушли прочь, стараясь не шуметь, и стали высматривать, где бы спрятаться от дождя и поспать.

Укрытия они не нашли. Однако спать среди корней деревьев было все же лучше, чем просто лежать на сырой земле. Невидимые в темноте корявые корни оставляли вмятины и синяки на боках, как ни повернись. Когда наконец к мальчикам пришел сон, ледяной дождь то и дело будил их, и они спросонья не сразу понимали, где находятся и почему оказались под открытым небом. Казалось, эта ночь никогда не кончится.

Проснувшись в очередной раз, Тэмучжин распрямил затекшие ноги и вспомнил, что случилось днем. Странно было оставлять отцовское тело лежащим на голой земле. Они постоянно оборачивались, глядя, как белое пятнышко становится все меньше. Оэлун замечала их тоскливые взгляды, и это раздражало ее.

— Вы всегда были среди соплеменников, — говорила она. — Вам прежде не приходилось прятаться от воров и бродяг. А теперь мы должны таиться. Нас может убить даже одинокий пастух, и никто его не осудит.

Новая жизнь оказалась такой жестокой, что леденила кровь, как дождь, который действовал на них угнетающе. Тэмучжин моргнул от упавшей на него капли. Он не был уверен, что вообще спал этой ночью. Желудок был болезненно пуст, и мальчик с тоскою спрашивал себя, что же они сегодня будут есть. Если бы Илак оставил им хотя бы лук, то Тэмучжин накормил бы всех жирными сурками. Но без лука они умрут от голода через несколько дней. Тэмучжин посмотрел на небо и увидел, что дождевые тучи ушли и светят звезды. Вода капала с деревьев по-прежнему, но мальчик надеялся, что к утру станет теплее. Он промок до костей, одежда была в земле и листьях. Тэмучжин растер скользкую грязь на пальцах, стиснул кулак и подумал об Илаке. В ладонь вонзилась не то сосновая иголка, не то шип, но он даже не заметил этого. Он мысленно проклинал человека, который предал его семью. Тэмучжин нарочно сжимал кулак изо всех сил, пока все его тело не задрожало, а под плотно закрытыми веками не замелькали зеленые точки.

— Оставь его в живых, — прошептал он Отцу-небу. — Пусть будет здоров и крепок. Оставь его в живых, чтобы я мог его убить.

Бектер что-то пробормотал во сне, ворочаясь у него под боком, и Тэмучжин снова закрыл глаза, мечтая, чтобы поскорее прошли предрассветные часы. Ему хотелось того же, что и всем маленьким детям на свете: чтобы мать обняла его, защитила от всех бед. Но он понимал: ему придется быть сильным, чтобы самому защищать мать и братьев. И он твердо знал одно: они выживут и однажды найдут Илака, убьют его и заберут меч Есугэя из мертвой руки. С этой мыслью Тэмучжин заснул.