Волк и конь

Это походило на правду, хотя Утред, слишком занятый делами своего королевства, как-то упустил все, что происходит на континенте. Так или иначе, сказанное норманном и вправду меняло дело - и предложенный союз давал им шансы на успех. Однако Утред, несмотря на всю свою ненависть к Энгрифледе, все еще колебался.

-Вы с Энгрифледой оба язычники, - сказал он, - молитесь идолам, отвергая Бога Истинного. С чего бы это вдруг тебе заключать союз с христианами?

-Женщина не должна править так, как правит Энгрифледа, - на лице Харальда, доселе насмешливо-беззаботном, проступила гримаса ненависти, - я предлагал ей мир, но эта рыжая ведьма слишком много мнит о себе. Она оскорбила нас обоих, каждого по-своему, и за это заслуживает позорной смерти. А что до богов - эта женщина считает себя избранницей Одина, чуть ли не валькирией. С именем Всеотца на устах она смеялась надо мной. Если асы позволяют это непотребство, значит мне пора искать другого бога. Я, Харальд Кровавый Волк, со своего корабля, говорю тебе Утред - если ты примешь мою дружбу, я отрину Одина с Тором и приму твоего Христа, как единственного Бога.

Глаза Бранвен изумленно расширились, когда она услышала прозвище, которым назвался заморский ярл, однако ее изумление было ничем, по сравнению с еще более громким ропотом пронесшимся по войску. Утред бросил взгляд на отца Дункана.

-У Господа Нашего много путей, ведущих к Нему, - неторопливо произнес священник, - и он рад каждому новому обращенному. К тому же - лучше пусть они разоряют земли язычников, чем христиан..

-Что же, пусть будет так, - сказал Утред, - во имя Господа нашего и ради посрамления Дьявола, я принимаю твой союз, ярл Харальд. И да станет наша победа над язычниками началом новой Британии, полностью христианской.

На этот раз радостные крики средь его войска слышались все громче - однако воины-норманны молчали, никак не выказывая своего отношения к сказанному ярлом. Сам же Харальд, насмешливо ухмыляясь, стоял на носу, положив руку на голову волка и сам стоя под парусом с изображением хищника. И Бранвен, не отрывавшая от него глаз, вдруг ясно поняла, что дерзкий морской разбойник, стал настоящим воплощением первого из знамений, обещанных ей друидом Ноденса.

Лесные тайны

Обезумевшая от страха косуля с треском продиралась сквозь кусты, петляя между исполинскими дубами. Измученное бегом животное то замирало под разлапистыми кронами, мелко дрожа и пытаясь восстановить дыхание, то вновь, судорожными скачками, бросалось в бегство. Но все отчаянные попытки запутать след оказывались тщетны: вслед за косулей неумолимо мчался большой волк. Хищно скалились клыки, в желтых глазах сверкала голодная жадность и охотничий азарт, а чуткие ноздри безошибочно улавливали запах пота и крови, текущей из ссадин, оставленных колючими кустами, а главное - смердящую вонь смертельного страха, что растекался позади косули, указывая зверю путь лучше самого четкого следа.

Вот косуля выбежала на берег лесной реки и, напрягая все силы, одним прыжком перемахнула через поток. Выскочивший следом волк едва успел притормозить - ему было явно не под силу повторить подвиг загнанной добычи. Но, когда копыта уже, казалось бы, спасшейся косули, ударили о землю, с ветвей ближайшего дерева спрыгнула гибкая тень. Послышалось грозное рычание, вырвался и затих предсмертный крик несчастного животного, которое свирепо терзала черная пантера. Меж тем волк, спустился к реке и, разыскав брод, подбежал к большой кошке. Вид второго хищника не смутил пантеру: издав призывное мяуканье, она посторонилась, пропуская волка к добыче. С довольным рычанием звери разрывали бьющуюся в предсмертных судорогах косулю, вытаскивая внутренности из распоротого брюха и тут же пожирая их.

Насытившись, волк уселся прямо на берегу, расставив лапы и вывалив язык. Пантера, нежно мурча, подошла к нему, игриво мурча и облизывая окровавленную морду. Волк в ответ тоже принялся вылизывать свою необычную подругу, не пропуская ни единого клочка мокрой шерсти. Оба зверя, встав на задние лапы, и закинув передние друг другу на плечи, продолжали эти звериные "поцелуи", сопровождая их настойчивым мурчанием и нетерпеливым поскуливанием. Волк вел себя особенно беспокойно: обхватив бедрами тело пантеры, он двигал всем телом, протираясь по телу большой кошки торчащим членом, красным от прилившей крови. Пантера, пытаясь ему помочь, легла на землю, выгнув спину и выпятив зад, но волк, беспомощно тычась, никак не мог проникнуть в ее лоно. После нескольких бесплодных попыток большая кошка, перевернулась на спину, извиваясь на земле и нетерпеливо мяукая. Волк жадно вылизывал ее гениталии, смакуя резко пахнущие выделения.