В этот момент подошел Гауэйн и уселся рядом с Вулфгаром. Пока тот засыпал Эйслинн вопросами о Даркенуолде и благополучии Суэйна, молодой рыцарь с интересом прислушивался, поднося к губам кубок с вином. Неожиданно Гауэйн поднял чашу, понюхал вино, недоуменно покачал головой и огляделся. Но тут он случайно посмотрел на Вулфгара, и глаза юноши широко раскрылись. Гауэйн отвернулся, но вскоре снова воззрился на Вулфгара. Он честно пытался отвести глаза, но ничего не получалось — словно какая-то неведомая сила приковала его взгляд к Вулфгару. Наконец столь странное поведение привлекло внимание последнего.
— Что тебя терзает, Гауэйн? — раздраженно бросил он. — Может, у меня рога выросли или ты ослабел от недостатка ума?
— Прошу прощения, Вулфгар, — пробормотал Гауэйн. — Я случайно заметил… — Молодой человек насупился и задумчиво поджал губы. — Все же… все же не думаю, что запах лаванды пристал такому закаленному воину, как ты.
Вулфгар даже приоткрыл рот от изумления, а Эйслинн прыснула, но тут же прикрылась ладошкой. Наконец и до Вулфгара дошел смысл его замечания, и он невольно хмыкнул, прежде чем притворно нахмуриться.
— Как только немного подрастешь и начнешь бриться, парень, ты ответишь за эти слова!
Когда веселье немного улеглось, Гауэйн наклонился к уху Вулфгара.
— Милорд, — прошептал он, — та, которую ты искал, уже в конюшне. Хочешь посмотреть?
Краем глаза он уловил какое-то движение и, повернув голову, увидел, что Эйслинн взволнованно уставилась на них. Вулфгар поспешил развеять ее страхи:
— Не волнуйся, Эйслинн. Просто я кое-что собираюсь купить. Сейчас вернусь.
И, еще раз сжав ее руку, он поднялся, но тревога Эйслинн не улеглась. Мужчины отправились на конюшню, где торговец держал под уздцы кобылку, сразу понравившуюся Вулфгару статью и мастью. Он со знанием дела проверил крепость ее ног, бабок и силу мышц. Лошадка была серой в яблоках, и шкура в некоторых местах отливала в голубизну. Знаток мог распознать в ней примесь арабской крови, однако небольшой рост свидетельствовал об английской породе. У нее будут прекрасные жеребята, хотя Вулфгар покупал ее с иной целью. Вулфгар кивнул Гауэйну и отошел. Торговец жадно следил, как он отсчитывает монеты и обменивает их на пергамент, где была старательно выведена родословная кобылы. Потом торговец удалился, а рыцари еще долго восхищались лошадью.
— Прекрасная кобыла! Леди будет довольна, — заметил Гауэйн.
Они снова появились в зале, и Эйслинн, видя довольную улыбку Вулфгара, воздержалась от расспросов. Положив руку ему на плечо, она взглянула в глаза своего господина.
— Я никогда не была в этом прекрасном городе, Вулфгар, и очень хочу увидеть его поближе. Могу я сегодня прогуляться, и… — Она замялась, но, помня, что для нового платья необходимы нитки и отделка, была вынуждена признаться: — … и, возможно, купить кое-какие безделушки.
Вулфгар помрачнел, и щеки Эйслинн вспыхнули, когда он выразительно уставился на ее лохмотья. И в довершение ко всему ответил ей резко и сухо, и от его слов у девушки сжалось сердце, а в груди разлилась тупая боль.
— Нет, — бросил он, — женщине без охраны опасно слоняться по улицам. Я сам занят и не могу послать с тобой людей: у них и без того много дел. Тебе лучше провести день дома, за крепкими дверями и дождаться, пока я освобожусь.
Эйслинн покорно кивнула, стараясь скрыть разочарование, и отвела глаза, когда Гауэйн предложил свои услуги, но в награду получил ледяной взгляд и недовольное ворчание Вулфгара.
Вскоре Вулфгар накинул на плечи плащ и снова отправился в конюшню, оставив Эйслинн уныло смотреть ему вслед. Она велела Глинн и Сенхерсту привести в порядок зал, а сама медленно поднялась в хозяйскую спальню, чтобы немного Прибраться. Девушка складывала свои скудные пожитки, когда услышала цокот копыт коня Вулфгара по брусчатке. Эйслинн бессильно опустилась на скамью и невидяще уставилась в окно, на крыши домов, поражаясь, с какой бездумной жестокостью он взял ее против воли и всего через несколько часов выбросил из сердца. Неужели столь же легко он забудет об Эйслинн навсегда?
Солнце вставало все выше, и тяжелая дымка окутала город, когда к небу начали подниматься один за другим столбы дыма из очагов, на которых хозяйки готовили обед. Эйслинн тщательно разложила яркую желтую ткань на постели и заработала ножницами, выкраивая платье. Конечно, без отделки оно получится совсем простым, но Эйслинн хорошо шила и не сомневалась, что сумеет сотворить красивый наряд, если найдет подходящие нитки.
Снизу из зала донеслись голоса. Наверное, обитатели дома собрались к обеду. За дверью послышались шаги Глинн и стук в дверь. Эйслинн откликнулась и тут же в удивлении отступила. В комнату ввалилась целая толпа. Глинн захихикала и развела руками в знак полной непричастности к происходящему.