Волею богов

«Ну и денёк подобрали! Хуже надо, да некуда, как говорится. Неужели советники тлатоани совершенно не следят за календарём? – мрачно размышлял про себя Илькауалок. – Подумать только, восемь-собака тресены один-дом. Господин числа – Тлалок, знака – Миктлантекутли, всей тринадцатидневки – сама Ицпапалотль, Обсидиановая Бабочка. Редкостно несчастливое сочетание богов. Ой, чует моё сердце, дело, начатое сегодня, удачи не принесёт». Мужчина угрюмо шёл по одной из центральных улиц Ойаменауака, глядя себе под ноги. Прохожие шарахались от него в стороны, так как понимали: если ему не уступить дорогу – сшибёт и даже не остановится. На вид ему было лет сорок-сорок пять, хотя точного возраста не знал никто. На голове надета синяя повязка с нашитыми жадеитовыми бляшками, и плюмаж из белых перьев цапли, основание которого украшали шарики из пуха. Далеко как негустые, с изрядной проседью волосы неприбранными узкими прядями спадали до плеч. На утомлённом лице явственно отпечатался весь груз прожитых лет. Глубокие морщины прорезали его вдоль и поперёк. Широкая чёрная полоса проходила от уха до уха. Цепкие глаза смотрели недобро. Казалось, вид других людей вызывал у приглашённого ко двору правителя трудно скрываемое раздражение. Длинный плащ в серую клетку с красной окантовкой ниспадал до пят. Под ним скрывался разноцветный полосатый набедренник. Сандалии с красными шнурками выглядели изрядно поношенными. Несмотря на свой возраст, Илькауалок так и не растолстел. И хоть кожа и смотрелась дряблой, мышцы сохранили достаточную упругость. Беззвучная походка отличалась лёгкостью и стремительностью. Во всех движениях читалось чувство собственного превосходства, порой переходящее в откровенную брезгливость.

Не делал он исключения и для царских сановников. Мужчина презирал их всех и в душе насмехался над пустоголовыми разодетыми вельможами, чей многозначительный вид становился ещё более нелепым при осознании их полной безграмотности в делах государства вкупе с бесповоротно разлагающимся мозгом, уже неспособным понимать что-либо более сложное, чем расписание дворцовых приёмов. Да-да, слишком много мяса и жира, слишком мало усилий, в том числе и умственных. Казалось бы, уважение к старшим считалось неоспоримой ценностью всех народов Анауака. Но разве для изощрённого колдуна, целью которого является как раз человеческий разум, есть хоть какие-то авторитеты?

Последние события представлялись ему абсурдными. Сначала совершенно бездарное начало правления Кецалькойотля, столь же непродуманный заговор его брата, Уэмака, потерпел крах, не успев толком начаться. Перепуганный правитель поспешил с войском в столицу, оставив армию противника у открытой границы. Почти приглашение. Какой честности он ожидал от хитрого, словно гремучник, Акамилли? Быстрый марш армии Амоштонцнко – и от территории Ойаменауака осталась только половина. Ни одна из приграничных крепостей сопротивления не оказала. Говорили, будто их командиры состояли в числе мятежников и собирались пленить самого тлатоани, а теперь, страшась справедливого возмездия, сдались на милость завоевателя. Далее последовала затяжная война, обескровившая страну. Значительная часть боеспособных мужчин полегла в безрезультатных битвах. Унизительный мир – вот печальный итог недальновидного правления. Казалось бы, здесь уже можно заканчивать строить амбициозные планы и сидеть тихо, словно агути, но нет, неугомонный владыка захотел отомстить за старые обиды. Собрав последние силы, – а их осталось ой как немного, он пошёл в наступление на Тламанакальпан, царство его беглого брата. Казалось бы, нет ничего проще, чем покорить один город, в котором насчитывалось едва ли больше двух тысяч жителей. Однако к тому времени бунтовщики подчинили себе весь затопленный лес Атекуаутлан и заполучили в распоряжение отряды местных тоуэйо, а кроме того, заключили союз с вождём комильтеков. Если ко всему прибавить то немаловажное обстоятельство, что вместе с восставшими ушли все более-менее одарённые государственные мужи и военачальники, то становится ясно, почему целых две продолжительные кампании с долгими осадами и яростными штурмами вновь обернулись провалом и окончательной потерей войска.

Здесь-то кое-кому из членов государственного совета пришла «своевременная» идея, и никчёмный правитель вдруг взял и умер. На трон всё те же ещё более старые и всё менее сообразительные вельможи возвели его малолетнего сына Коскамичиутекатля. Теперь он носил корону шиууицолли, а его тщедушное тельце заворачивали в бирюзовый плащ владыки, который волочился по полу, когда недоросток ковылял к трону. Зато теперь жадных и тупых сановников никто не ограничивал, и они с удовольствием набросились на остатки страны. Как жаль, ведь почти половину оттяпал наглый Акамилли, могло бы больше достаться!