Волчьи тропы

Половина дома Губани мгновенно осела, хороня раненых троллей, а пространство у дверей расчистило, словно метлой. Рев и стоны тонули в шуме огня, лица северян опалило начинающимся пожаром, но Арнольв не дал насладиться зрелищем. Сбивая хирд в единое целое, он толкнул всех по ближайшей улице, не жалея ни сил, ни вытекающей из ран крови. За спиной продолжал рушиться дом, тролли черными тенями в панике метались на фоне огня, вопили, пытаясь понять, что происходит. И только немногие догадались сразу, бросившись в погоню, но быстро полегли под ударами мечей и последних пуль. Хирд забросил автоматы за спины — стрелять больше было нечем.

Не сбавляя шага и не позволяя отряду рассыпаться, великан гнал ближников к выходу из поселка. Позади оставались горы трупов, десятки раненых врагов и еще сотня живых. Вновь собравшихся воедино и бросившихся убивать.

Они вышли из поселка, ломая замерзшую за ночь кровавую грязь тяжелыми ботинками, и рванули к опушке, когда где-то за их спинами, на востоке, уже начинали просыпаться первые признаки зари. Бросив разгромленную деревню, оставшиеся тролли высыпали из Тулинского и мгновенно напали на след, со всех сторон стекаясь к отступающим северянам.

Тролли медленно ходят. Но северяне были изранены. У троллей очень плохое метательное оружие. Но у северян сейчас не было и такого. Не участвовавшие в схватке тролли жаждали крови и драки. Северяне дрались абсолютно все, сейчас из последних сил переставляя ноги.

Арнольв и Бьёрн готовились окончательно отдать себя битве и броситься в последнюю атаку, забрав за собой в иные миры еще пару десятков ублюдков. Харальд терял сознание от потери крови. Эйвинд молился всем богам, включая Белого, которому когда-то служил. Но остальные словно впали в ступор — с растущим замедлением передвигаясь, не отходя друг от друга ни на шаг, ощетинившись мечами и затравленно озираясь на понемногу окружавшую их толпу.

Кто- то потом говорил, что это ирландец помог, призвав на помощь силы, которые когда-то оставил не по своей воле. Мол, милосерден и справедлив Распятый, чтобы не помочь детям своим, пусть даже заблудшим. Кто-то говорил иное, утверждая, что сам Всеотец остановил бой, воспользовавшись для того рунами и ближайшей силой. Кто-то верил в судьбу и Норн, кто-то в удачу и добрый случай… Неважно.

Но вот только тролли, единым кольцом смыкающиеся вокруг хирда, начали вдруг падать, гулко стукаясь простреленными черепами о мерзлую землю, а после викинги услышали и саму стрельбу. Еще через миг, когда покошенных огнем тварей стало уже не меньше двух-трех десятков, в орде вдруг что-то сломалось, как будто из единой сущности выдернули базовый стержень. Кольцо моментально распалось, наполняя воздух криками ужаса и боли, и бросилось растекаться в разные стороны, проносясь мимо северян, словно не замечая своих врагов вовсе. Тролли бросали оружие, удирая к ближайшим опушкам, а паника все продолжала расти в орде, превращая грозную еще недавно силу в пыль; хотя часть отродьев, подгоняемая вождями и крупными особями, все же сгрудилась в единую кучу и отошла к поселку, попрятавшись на улочках и в домах.

— Добивай! — в один голос негромко выдохнули Арнольв, Бьёрн и Атли, и раумы снова бросились в бой, догоняя всех, до кого могли дотянуться усталыми клинками. Словно обезумевшие, все, кто еще был в состоянии, метались по полю, отлавливая, сбивая в небольшие кучки и приканчивая ничего не соображающих от страха троллей. На замерзшую землю снова хлынула кровь.

Помощь не торопилась показаться. Она сначала вошла в деревню, выжигая последние очаги сопротивления, потом уничтожила раненых и неспособных спастись и лишь после этого, когда над восточным краем поляны показалось солнце, вышла к северянам.

Раумсдальцы сидели прямо на земле, всем хирдом, как и отступали. Покидав в одну кучу вещмешки и меховые одежды троллей, со всех сторон окруженные трупами, на совершенно открытой пашне ровно между тайгой и Тулинским, перетягивая раны и подставляя лица приближающемуся утру. В небе начали кружить черные силуэты воронов.

— Проклятье, мне опять разбили очки… — сказалБьёрн.

11

Они шли величественно и безупречно красиво, как всегда и появлялись, каждым шагом вселяя в сердца и души неверующих силу и мощь своего Бога.

Шеренга из девяти человек, одетых в блестящие белые одежды, сейчас заляпанные красными пятнами. Вооруженные, настороженно осматривающиеся по сторонам и все еще не выпускающие из рук дымящихся стволов. Шли неторопливо, позволяя спасенным северянам рассмотреть себя, хотя каждый из находящихся на поле раумов и так прекрасно знал этих людей. Миссионеры Братства.