Вокруг света в сорок тысяч лет

В числе тюркских вождей был Салах ад-Дин, ставший героем романов В. Скотта, мусульманин, которого христианская знать признала истинным идеалом благородного рыцаря, и он этого заслуживал, особенно на фоне, создаваемом свирепыми крестоносцами. Те часто уничтожали беззащитных пленников, нарушали слово, данное другу и врагу, грабили и насиловали. Салах ад-Дин был лишен всех этих «добродетелей». Хотя, между прочим, не отличался особой древностью рода и стал султаном Египта, Сирии и иных земель, не будучи наследным принцем, а всего лишь полководцем. Но европейцы всегда сильнее придирались к «благородству» собственных аристократических родов, чем чужих.

Так вот, с XI века по XV тюркские войска, которые возглавил род сельджуков, вели борьбу против Византийской империи. Шаг за шагом, километр за километром сокращали они ее малоазиатские владения. При этом крестьянам завоеванных земель предлагали выбор: верность христианству влекла за собой рабство. Переход в ислам означал свободу при существенном послаблении налогов.

Были мученики. Были и борцы. Были люди, которые хотели выждать. И было время, которое работало на тюрок. Внуки мусульманина-лицемера могли уже быть мусульманами-фанатиками. Обычная история распространения религий.

Победе ислама способствовало и другое. Население Византийской империи было разнородно. Единый византийский народ так и не сложился даже на азиатской части ее территории. А когда тюрки, ставшие уже турками, взяли Константинополь, то их сыновья, родившиеся в нем, по утверждению историков, должны были знать сразу четыре или пять языков. По-тюркски юноша говорил с отцом, по-гречески — с матерью, на рынке в ходу был армянский язык, в большом почете у тюрок была персидская литература, а священной книгой служил арабский коран.

Главным противником тюркского языка пришельцев был, конечно, греческий, но тюркский победил. Тюрок на территории бывшей Византии было намного больше, чем офранцуженных норманнов в населении Англии.

«Языковое сопротивление» здесь, насколько можно судить, не имело для местного населения Малой Азии того социального смысла, что для англосаксов.

А бывают между языками и битвы с неопределенным исходом.

На огромных пространствах Центральной и Западной Азии разыгралось в средние века сражение трех больших языков.

Арабский был силен не только тем, что на нем был написан коран, но также мощью халифов и эмиров. Он стал в более спокойные времена языком науки, а с доисламских еще времен на нем слагали прекрасные стихи. Арабский язык прошел по Северной Африке, побеждая местные наречия, и оставил неизгладимые следы в испанской и португальской речи.

Ему противостояли языки иранцев и тюрок. Культура иранцев была древнейшей из трех. За ней стояли традиции великой державы и могучего народа, создавшего замечательные системы земледелия и скотоводства. Именно иранская знать посадила в VIII веке на трон багдадских халифов династию Аббасидов — потомков Аббаса, дяди пророка Мухаммеда. Иран был опорой Аббасидов. А позже, в борьбе за независимость, он вообще откололся от правоверного ислама, создав секту, главный смысл существования которой был, по-видимому, в том, что она стала своего рода национальной религией. Ирану, оказавшемуся между тюрками и арабами, а потом между тюрками, арабами и монголами, нужна была религия для защиты своей самостоятельности, как Армении нужен был для того же собственный алфавит.

Тюрки были народом помоложе, в их составе были особо подвижные и воинственные кочевые группы. Тюрки создали свои государства и в Средней Азии, и в Закавказье, и в Индии. Конечно, повторяю, военная победа не ведет непременно к победе языка, но может способствовать ей.

Каждый их трех языков был могуч, каждый оказался в силах отстоять себя. Борьба кончилась вничью. Остались и арабский, и иранский, и тюркские языки. Но «война» не прошла для них бесследно. Только здесь каждый язык должен был прежде всего учесть свои «трофеи», результаты своих и чужих путешествий — новые слова, новые правила грамматики, новые особенности произношения… И, например, студент, который изучает персидский язык, обязан сегодня знать арабскую грамматику.

Вообще, если языки долго живут бок о бок, их грамматика начинает сближаться. На Балканском полуострове соседствуют достаточно далекие друг от друга албанский, новогреческий, румынский и болгарский языки. Не родственники они, во всяком случае не близкие. Их четыре, и принадлежат они к четырем языковым ветвям. Но вот в албанском и новогреческом языках, например, слились родительный и дательный падежи. В непохожих языках идут похожие процессы. Аналогично повторяющие друг друга явления происходят в румынском и болгарском языках. Соседи начинают вести себя как родственники.

Есть одно странное правило для результатов такого долгого соседства языков. В научной книге профессор В. Звегинцев формулирует его так: «Твоя-моя не понимай». Пожив рядом, языки-«шабры» становятся попроще. Исчезают сложные правила грамматики.