Вокруг света в сорок тысяч лет

Смешно? Конечно, смешно, что разумная амфибия, жительница моря, интересуется историей языка, на котором говорит народ, живущий далеко от моря.

Но история падежей и звуков в не меньшей степени захватывает порой, чем приключения живых героев. Вспомните, кстати, бурный взрыв протеста, которым встретили лет двенадцать-пятнадцать назад проект реформы русского правописания.

С другой стороны, противники Октябрьской революции когда-то сделали отмененные в 1918 году «ять» и твердый знак на конце слова чуть ли не знаменем своего сопротивления большевикам. А ведь правописание, в конце концов, только отражает часть характерных черт языка…

Язык — наше великое богатство, а с точки зрения историка — это ключ к прошлому. «Бродом через реку времени» назвал язык недавно умерший советский лингвист В. Иллич-Свитыч, о работах которого речь впереди. А Якоб Гримм, немецкий историк и фольклорист, один из знаменитых братьев Гримм, собирателей народных сказок, сформулировал еще сильнее: «Наш язык — это также наша история». А кроме того, у каждого языка, естественно, есть своя собственная история. И она часто включает в себя главы, посвященные движению языка не только во времени, но и в пространстве.

О путешествиях языков, собственно говоря, знает каждый, даже если и не отдает в этом сам себе отчета. Кому не известно, что в Северной Америке говорят по-английски, а в Сибири по-русски? А ведь каких-нибудь четыреста лет назад в Америке еще не успел поселиться ни один англичанин, а русские только приглядывались к Зауралью.

Русский язык пришел в Сибирь с Ермаком и продолжателями его дела, русскими землепроходцами.

Английский принесли в Америку переселенцы из Британии, начиная с появившихся здесь в 1607 году помещиков с челядью, а главное — с сектантов-пуритан, высаженных в 1620 году на берег с корабля «Мэйфла-уэр» — «Майский цветок».

Но и русский и английский языки принадлежат вообще к чрезвычайно подвижному и склонному к странствиям языковому семейству — индоевропейскому. XX век застал эти языки почти на всей территории Европы, в значительной части Азии, почти во всей Америке, всей Австралии, даже кое-где в Африке.

И это в огромной степени дело последних пяти веков, когда в силу определенных исторических условий европейцы стали проникать в другие части света.

Но за двадцать веков до нашего времени индоевропейские языки уже занимали саму Европу (почти всю), значительную часть юга, центра и запада Азии. Ведь такие азиатские народы, как персы, армяне и большая часть индийцев, — по языку индоевропейцы.

Знавала индоевропейская семья не только территориальные приобретения, но и потери. Как, вероятно, всякая семья, а не только языковая. Двадцать веков назад люди, говорившие на языках этой семьи, занимали и многие из земель, где сейчас живут тюркские народы, — солидную долю Средней и Центральной Азии, теперешнюю Турцию…

В прошлом у каждой семьи можно найти некоего родоначальника, основателя. У языковой как будто тоже. «Как будто» потому, что, по мнению многих ученых, любая такая семья происходит от группы близких, но все-таки различных племенных говоров, и родоначальник, выходит, должен быть обязательно коллективным. Но, поскольку говоры-родоначальники все равно должны быть достаточно близки друг к другу, попробуем сейчас обойтись без теоретических тонкостей.

Итак, семью языков можно обычно привести к ее историческому корню, к языку-основе. Индоевропейскую тоже.

У лингвистов, исследующих эту проблему, получилось, что единый индоевропейский язык скорее всего существовал еще каких-нибудь четыре с половиной — семь тысяч лет назад. А если он существовал, то говорившие на нем люди не могли занимать слишком уж большую территорию — иначе язык бы раздробился раньше, дело-то ведь происходило в каменном веке, связь между отдельными племенами была слабовата, а с удалением их друг от друга обычно быстро прерывалась. Историки, лингвисты и географы научились примерно высчитывать, на какую максимальную территорию мог в ту или иную эпоху распространиться без особых изменений один язык — это, конечно, очень зависит от самих географических условий жизни народа и от его хозяйственного уровня.

Небольшим этот кусок земли был, впрочем, только если сравнить его с территориями, которые семейство индоевропейцев заняло позже, «размножившись».

…Примерно пять-семь тысяч лет назад начали индоевропейцы покидать свою прародину ради новых земель. То есть, конечно, уходила каждый раз только часть племен — остальные оставались, чтобы затем снова отправить в путешествие еще, еще и еще волну. Этот прибой доплеснул до Темзы и Ганга, до Скандинавии и Крита.

Но где лежала прародина, откуда именно индоевропейцы взяли старт? Индоевропейцы составляют сейчас около половины населения планеты (кстати, в нашей стране примерно шесть седьмых населения говорит на языках этой семьи), и всем интересно знать, где же жили люди, передавшие стольким народам свою речь.