Вокруг света в сорок тысяч лет

За его стадами следовали охотники каменного века, распространяясь вплоть до Чукотки. Олень, вероятно, привел их и в Америку, став для первых американцев тем, чем было золото для Колумба. Случай с северным оленем представляет, по существу, аналогию истории с племенами — собирателями урожая. Те убирали дикий рис, не заботясь ни о посеве, ни об обработке земли. А оленьи стада в течение какого-то времени были регулярными поставщиками мяса, оставаясь на воле, — люди следовали за ними, соразмеряя свои потребности с числом оленей.

Домашним, однако, северный олень был сделан не на севере. В центре Азии, в Саянах, стало домашним животным существо, и до того тысячелетиями поневоле служившее человеку.

Однако далеко не все согласны, что Саяны — родина домашнего оленя. Неясен и его возраст — от пятнадцати тысяч до пятисот лет давали северному оленю в разное время. Сейчас чаще всего, пожалуй, говорят о двух-четырех тысячах лет.

Наконец, разногласия касаются и конкретного повода для одомашнивания оленя. Возможно, что какое-то кочевое или полукочевое племя, загнанное врагами в районы, где у него не было достаточного числа лошадей, заменило их оленями. Не менее вероятен и другой вариант. Сами местные саянские жители, привычные и давние охотники на оленей, постепенно перешли к их одомашниванию. Причем тут тоже коневодство сыграло свою роль, только уже другую: саянцы не могли не знать, что у их соседей одомашнена лошадь, и это придавало пылу энтузиастам будущего оленеводства.

ПРАВО ГОСТЯ

«Необычайно бы интересная получилась книга, если бы кто-нибудь взял на себя труд написать историю распространения защиты закона на чужестранцев и роста той идеи, что человек может иметь права не только как гражданин, не только как протеже иностранного государства, достаточно могущественного, чтобы отмстить за нанесенную ему обиду, но просто как человек».

Это цитата из романа Г. Дж. Уэллса «Мир Вильяма Клиссольда», того из его романов, который более всех остальных похож на научный трактат. Я не берусь выполнить пожелание великого фантаста. Но хотя бы небольшому рассуждению о том, что его так интересовало, — самое место в этой книге. Ведь, в конце концов, никакие длительные контакты между людьми разных районов не были бы возможны, если бы им не удавалось обеспечивать каким-либо образом взаимную безопасность. А люди отправлялись в странствия задолго до Магеллана, Марко Поло и Ганнона-карфагенянина.

У австралийских аборигенов существовали правила, согласно которым люди даже враждебного племени могли невозбранно пересечь чужую территорию по дороге к месторождению ценного камня или краски.

С другой стороны, на островах Самоа или Фиджи отношения между населявшими их племенами, впрочем, прошедшими по пути прогресса дальше австралийцев, сложились таким образом, что путешествия через владения соседей стали уже делом не просто рискованным, а прямо-таки безнадежным.

Должно было пройти много времени, чтобы человечество на новом уровне вернулось к австралийской беззлобности.

И тут важнейшую роль сыграла торговля. В каждом достаточно развившемся обществе в ходе процесса разделения труда появились группы торговцев. Иногда весьма немногочисленные, как у древних египтян, иногда, как у греков, составлявшие относительно большую долю населения. Для многих купцов бывать в чужих землях становится самым обычным делом. Их влечет вдаль не голос любопытства, но вполне деловой интерес. He единицы, а сотни и тысячи людей становятся гостями иноземцев. Впрочем, гостями ли? Торговля бывает разной.

До нас дошли точные рассказы очевидцев о самой, пожалуй, ранней форме международной торговли. Судя по всему, она не очень отличалась иногда от торговли между европейцами и меланезийцами в XVIII веке. Одна сторона оставляла на видном месте образцы товара и уходила. Другая забирала их, клала на то же место свои товары и тоже уходила. Первые возвращались, если были довольны, брали предложенное, если нет — оставляли, что означало требование прибавки.

Вот как описывает такую торговлю на севере Европы арабский путешественник XIV века Ибн-Батута:

«Захотелось мне пробраться в Страну мрака. Вход в нее через Болгар, и между ними 40 дней пути. Путешествие туда совершается не иначе как на маленьких повозках, которые возят большие собаки, ибо в этой пустыне всегда лед, на котором не держатся ни ноги человеческие, ни копыта скотины; у собак же когти, и ноги их держатся на льду…

…путешественники делают привал у «мрака». Каждый из них оставляет там те товары, с которыми приехал, и возвращается в свою обычную стоянку. На следующий день они приходят снова для осмотра своего товара и находят насупротив него соболей, белок, горностаев. Если хозяин товара доволен тем, что нашел насупротив своего товара, то он берет его, если же недоволен им, то оставляет его. Те, тй есть жители «мрака», набавляют его (своего товара), часто же убирают свой товар, оставляя (на месте) товар купцов… Те, которые ездят сюда, не знают, кто покупает у них и кто продает им, джинны ли это или люди, и не видят никого».