Войны мозга. Научные споры вокруг разума и сознания

Во время ночного дежурства «скорая» привезла в кардиореанимацию 44-летнего бледного до синевы мужчину в коматозном состоянии. Час назад его нашли на каком-то газоне прохожие. После поступления ему сделали искусственное дыхание без интубации, применяли также массаж сердца и дефибрилляцию. Когда мы готовились интубировать пациента, оказалось, что у него вставные верхние челюсти. Я сняла их и положила на тележку с реанимационным набором. Тем временем мы продолжали интенсивную реанимацию. Примерно через полчаса у пациента наладились сердечный ритм и артериальное давление, но он по-прежнему был на вентиляции и интубации и еще не вышел из комы. Его перевели в отделение интенсивной терапии, чтобы продолжать необходимое искусственное дыхание. Только по прошествии более чем недели я снова увиделась с этим пациентом, которого перевели обратно в кардиологическую палату. Я разносила лекарства. Едва увидев меня, он воскликнул: «А вот и сестра, которая знает, где мои вставные зубы!» Я очень удивилась. Тогда он пояснил: «Да, вы же были здесь, когда меня привезли в больницу, вы вынули у меня изо рта вставные челюсти и положили их на такую тележку с разными флаконами. Там еще снизу выдвигался ящичек, в него вы и сунули мои зубы». Я особенно удивилась тому, что прекрасно помнила: это случилось, когда пациент был в глубокой коме, процесс реанимации продолжался. Когда я продолжила расспросы, выяснилось, что этот человек видел самого себя лежащим на койке и наблюдал сверху, как сестры и врачи работали с аппаратурой для сердечно-легочной реанимации. Он точно сумел описать и обстановку в маленькой палате, где его реанимировали, и внешний вид присутствовавших, в том числе мой. В то время, когда он наблюдал за происходящим, он страшно боялся, что мы прекратим реанимацию и он умрет. Мы действительно всерьез сомневались, что пациент выживет, потому что к нам он поступил в очень тяжелом состоянии. Он объяснил мне, как отчаянно и безуспешно пытался дать нам понять, что еще жив и что реанимацию надо продолжать. Полученный опыт произвел на него неизгладимое впечатление, он сказал, что перестал бояться смерти. Через четыре недели его выписали. Он был совершенно здоров[309].

* * *