Война стрелка Шарпа

– Если ирландцы ненавидят англичан, то почему дерутся на их стороне?

Харпер ухмыльнулся, Хоган закатил глаза, а Шарп насупился.

Чем дальше от Браги, тем хуже становилась дорога. Между наезженными колеями росла трава. Французы так далеко не забирались, и кое-где по лугам бродили неприглядного вида овцы и тощие коровы, но пастухи, завидев издали солдат, тут же угоняли скот подальше. Виченте, так и не получив от спутников ответа на мучивший его вопрос, повторил попытку:

– Нет, правда, я не понимаю, почему ирландец идет воевать за английского короля.

Харрис открыл было рот, явно намереваясь предложить свою версию решения этой загадки, но, перехватив предостерегающий взгляд Шарпа, предпочел оставить ее при себе. Харпер начал насвистывать «За горами, за долами», потом, не сдержавшись, рассмеялся. Напряженное молчание нарушил наконец Хоган.

– Потому что голод, – объяснил он, – и бедность, и отчаяние. А еще потому, что дома хорошему человеку работы нет. Ну и есть люди, которым просто нравится добрая драка.

– И это все относится к вам, капитан? – поинтересовался португалец.

– Не совсем, – признался Хоган. – У моей семьи деньги всегда водились. Не много, однако тягать плуг ради корки хлеба не приходилось. Нет, я пошел в армию, потому что хотел быть сапером. А вот другие… – Он взглянул на Харпера. – Думаю, сержант воюет для того, чтобы не голодать.

– Верно, – кивнул Харпер.

– А вы ненавидите англичан? – спросил его Виченте.

– Осторожно! – рыкнул Шарп.

– Ненавижу землю, по которой они ходят, – бодро ответил сержант и, заметив, что Виченте недоуменно посмотрел на Шарпа, добавил: – Я ж не говорил, что мы ненавидим их всех.

– Жизнь – штука сложная, – философски изрек Хоган. – Слышал, во французской армии есть Португальский легион?

Виченте смутился:

– Они, сэр, увлеклись французскими идеями.

– Ха! Идеями! Идеи могут быть опаснее любого соседа, хоть большого, хоть маленького. Нет, я бы за идеи драться не стал. – Хоган покачал головой. – Думаю, и сержант Харпер тоже.

– Вы так думаете? – засомневался Харпер.

– Не стал бы, черт тебя дери! – рявкнул Шарп.

– Так во что же вы верите? – не унимался Виченте.

– В троицу, сэр.

– В троицу?

Ответ сержанта снова стал для португальца откровением.

– В бейкеровский штуцер, штык и меня, – пояснил вместо Харпера Шарп.

– И в это тоже, – расхохотался Харпер.

Помочь португальцу попытался Хоган:

– Представьте дом, где несчастливый брак, а вы спрашиваете насчет верности. Только сконфузите людей. Об этом никто не хочет говорить.

– Харрис! – предостерег Шарп, заметив, что стрелок открыл рот.

– Я только хотел сказать, сэр, что на горке, вон там, какие-то всадники.

Шарп обернулся, но успел лишь заметить, как всадники скрылись за верхушкой холма. День из-за дождя был хмурый, и разобрать цвет их формы он не успел. Хоган предположил, что это французский конный патруль, высланный вперед для разведки.

– Им надо знать, заняли мы Брагу или нет, – объяснил он, – потому что если нас там нет, то они попытаются уйти в направлении Понтеведра.

Шарп еще раз посмотрел туда, где промелькнули всадники:

– Если это кавалерия, то не хотелось бы мне попасться им на дороге.

Во всей этой дикой местности дорога была единственным местом, где кавалеристы имели бы преимущество над противником.

Во избежание неприятной встречи с дороги пришлось свернуть. Заодно переправились через Кавадо – брод оказался довольно глубокий, но за ним начались летние луга. Шарп постоянно оглядывался, хотя никаких признаков преследования не обнаружил. Тропа уходила все выше и выше, склоны становились круче, ложбины глубже, а растительность редела – только невысокая трава, папоротник да утесник. Кое-где встречались странные пирамиды из камней, – казалось, дотронься, нарушь равновесие, и они развалятся и раскатятся по склонам. Скудная трава привлекла лишь нескольких жалкого вида овечек со спутанной шерстью да десяток одичавших коз – легкой добычи волков и рысей. Единственная попавшаяся на пути деревенька состояла из горстки хижин с обнесенными каменными стенами огородиками. Проходящих солдат встречали и провожали равнодушно-унылыми взглядами рогатые козы да тощие коровки. За деревней миновали крохотное святилище, заваленное высохшими букетами полевых цветов. Виченте перекрестился.

Снова повернули на восток. Усыпанный большими круглыми камнями кряж исключал появление на нем кавалерии, но Шарп все же посматривал по сторонам. Ничего. В том, что неприятель появится, он не сомневался, потому что сам спешил на рандеву с ним. На рандеву с врагом, в один короткий день променявшим почти достигнутую победу на почти полное поражение.

Идти по горам тяжело. Передышку брали после каждого часа. Все промокли, устали и замерзли. Дождь хлестал безжалостно, а ветер переменился на восточный и дул прямо в лицо. Ремни натерли плечи. К счастью, во второй половине дождь стал стихать, хотя ветер оставался свежим. Ближе к сумеркам Шарп повел отряд вниз, к деревушке из нескольких каменных домишек с земляной крышей. Такой усталости он не чувствовал со времен отступления от Виго.