Война миров стихает в час расплаты

После этого дела Александра Дементьева, в то время ещё майора, вызывают на коллегию МВД СССР. Тогда министром МВД был Александр Владимирович Власов – в прошлом партийный работник, который в 70–80-е годы был первым секретарём Чечено-Ингушского и Ростовского обкомов КПСС, а после ухода из милиции работал председателем Совета министров РСФСР и заведующим социально-экономическим отделом ЦК КПСС. И вот выходит Дементьев на трибуну, а Власов говорит: «Ну, рассказывайте…» «Товарищ, министр, – докладывает он, – мы завели оперативное дело, в чём отличились сотрудник ОБХСС. Они до конца его вели, работая, в основном, с министерским аппаратом, потому что мы не могли так квалифицированно работать…» «Я не об этом, – перебил его Власов. – Ты зачем заступался за начальника УВД?..»

Действительно, эта реплика министра была не случайной. Тогда Шевченко вызвали в партком и предлагали исключить из партии. А Дементьев выступил там и сказал: «Он написал рапорт и собирается уходить. Ну зачем его ещё исключать из партии?!». И всё-таки Шевченко тогда исключили. Поэтому Власов, как бывший партийный работник, на коллегии решил прилюдно выразить возмущение поступком Дементьева. «Это что за подход, это партийный подход?!», – негодовал министр. «Шевченко – грамотный человек, я у него многому учился, он ещё пользу может приносить, поэтому считаю, что Вы неправильно его исключили из партии», – стал возражать Александр Семёнович, на что министр резко ответил: «Да, я смотрю ты хам». А потом он дальше стал «полоскать» его со всех сторон.

«Товарищ министр, послушайте, – говорю я Власову, – рассказывал Александр Семёнович. – Если бы я знал, что это дело никому не нужно, то и не стал бы с ним связываться…» «Ну что ж, всё понятно. Как будем наказывать Дементьева?», – сказал министр, обратившись к залу. «А за что меня наказывать?» – про себя думаю я. Я переживал страшно.

И тут с места встал первый замминистра Василий Петрович Трушин. «Товарищ министр, – произнёс он, – давайте его на поруки возьмём. Дементьев – хороший парень, добросовестный, но молодой, ветер ещё в голове. Хотел, наверное, прославиться, но были, конечно, перегибы с его стороны…» (Хотя, какие перегибы, когда следствие вела Генеральная прокуратура?) А ещё один заместитель министра (по кадрам) Анатолий Аникеев был вообще против меня категорически. Так ругали меня, «долбили», пока ни отстали, а министр произнёс: «Ладно, идите и больше так не делайте…» Но я так и не понял, что должен не делать…»

Приказ «Хамелеона»

После коллегии в коридоре министерства Дементьев встретил своего напарника, с которым они вместе работали по этому делу и который, как выяснилось, и сдал его на растерзание министру. Он зашёл к нему в кабинет, и там тот ответил на вопрос, для чего сдал его. Напарник тогда сказал, что ничего не мог сделать, так как с него требовали «подштопать» это неприглядное дело…

Была уже середина дня, когда раздался звонок из приёмной министра. Дементьева пригласили зайти. В приёмной дежурный сообщил ему, что его вызывают в комитет партийного контроля при ЦК КПСС к начальнику отдела Иванову. «Я не знаю, как туда ехать», – говорит Дементьев. «Вас ожидает машина», – отвечает дежурный.

Приезжает он в комитет партийного контроля, думая, что после коллегии МВД его милицейская судьба уже предрешена. А Иванов ему сообщает, что сейчас его примет первый заместитель Соломенцева (председателя комитета) Иван Степанович Густов.

Примерно час ожидал Александр Семёнович в приёмной комитета. Но стоило ему только зайти к Густову и поздороваться, как тот прямо с порога спросил: «Ну, какие дела?..» «Всё хорошо, – сказал Дементьев. – Спасибо министру…» «Да какое там «спасибо»», – возмутился Иван Степанович, – он вообще с ума сошёл. Вот сейчас мне доложили ситуацию. Поэтому пойдём к Соломенцеву».