Война и миф

– Я надеюсь, что после трудных лет, которые Эстония провела под оккупациями, немецкой и советской, Бронзовый солдат наконец нашел свое последнее – я надеюсь – место отдыха и скорби по тем, кто погиб в войне против фашизма. Возложив к нему цветы, мы почтили память всех павших, – министр говорил медленно и громко, прямо ему в лицо дул сильный ветер с залива. – Теперь он стоит на военном кладбище, я бы сказал, в солидном окружении – среди эстонцев и русских, англичан, евреев, немцев и финнов, похороненных там. Это хорошее место и правильно отражает трагическую историю эстонского народа. Надеюсь, что люди понимают это решение правительства.

Иностранные журналисты не поняли, что он сказал, и попросили повторить по-английски. Я спросил министра, что он думает об отсутствии на церемонии российских дипломатов. Министр обороны ответил дипломатично:

– Мы знаем, что Россия, так же как и Советский Союз, исторически празднует конец Второй мировой войны – или Великой Отечественной, как ее называют в России, – 9 мая. Мы чтим их традицию. Мы бы, конечно, хотели, чтобы они пришли сюда и сегодня тоже. Но если они придут возлагать цветы 9 мая – вопросов не будет. Я не вижу в этом никакой провокации.

– То есть вы уверены, что завтра провокаций не будет? – подхватила корреспондентка российского телеканала.

– Я очень на это надеюсь. Однако мы готовимся.

Я спросил, откроют ли 9 мая для свободного доступа людей площадь Тынисмяги.

– Соображения безопасности заставляют нас сохранить ограждение на площади, – ответил он уже вконец охрипшим на ветру голосом.

День цветов

Утром 9 мая вышло солнце. На военное кладбище, такое пустынное еще накануне, подходили люди. По дороге они жаловались друг другу, что с трудом его нашли – и это при том, что находится кладбище совсем недалеко от центра, в десяти минутах езды от прежнего местонахождения памятника, сразу за автовокзалом. Треугольная площадка (порядка двух квадратных метров) прямо перед Бронзовым солдатом производила колоссальное впечатление. Уже к девяти утра она была укрыта толстым слоем алых гвоздик. Люди подходили постоянно. Неорганизованно. С разных сторон. Каждую секунду по трое или пятеро. Молодые люди в дорогих костюмах. Бедно одетые старушки с палочками и в сломанных очках. Длинноволосые парни в косухах. Девушки в дизайнерских очках и сапогах на высоченных каблуках. Крашенные в блондинок женщины за 50. Школьники в полосатых свитерах. Никогда я не видел такой разношерстной толпы. Но у всех были алые гвоздики. Они молча клали их к памятнику, стояли минут пять и уходили.

В 10 часов появился российский посол Николай Успенский. Его венок цвета российского флага был огромным, а выражение лица – растерянным. Его моментально обступили западные журналисты, кричавшие ему вопросы, кажется, на всех языках.

– Посол сегодня не дает комментариев, – крикнул в ответ пресс-атташе, но сам посол был так растерян, что начал вдруг отвечать на вопросы. Он простодушно говорил, что у него праздничное настроение и он рад хорошей погоде.

– 9 мая – это наш праздник. И мне очень приятно, что этот наш праздник чтят и помнят здесь, в Эстонии. Я очень рад тому, что тут так много ветеранов. Сейчас мы вместе с ними на кладбище, а днем проведем для них концерт!

Посла увели, а распаленные западные журналисты продолжили брать интервью у журналистки канала «Россия». Тут к памятнику подошел худенький и сгорбленный ветеран, увешанный орденами, с букетом. Примерно 20 камер ринулось к нему.

– Вот дед сейчас станет ньюсмейкером! – радостно воскликнула стоявшая рядом со мной его внучка. Ветеран действительно начал говорить. Внучка заволновалась:

– Ох, не то говорит. Он же глухой почти. Они спрашивают его, как он относится к переносу памятника, а он им начинает рассказывать свою биографию: как воевал, где служил.

Внучка попыталась было увести деда, но он не дался – да и журналисты ее не подпустили. Деда отвели чуть в сторону – туда, где накануне стоял премьер Ансип, – и начали обстоятельную пресс-конференцию.

– Что вы думаете, зачем русские хотят, чтобы памятник оставался там, в центре города? – спрашивала на ломаном русском немецкая журналистка.

– Я хочу, чтобы мои дети жили мирно. И внуки, и правнуки. У меня уже правнуков семь штук. У меня внук футболист – он даже в Россию ездит все время, – гордо отвечал ветеран.

Цветы, которые клали перед памятником, возвышались уже сантиметров на 30. На входе на кладбище образовалась очередь.

День песен