Воин в осаде

Я очнулся в темноте, ничего не видя и не слыша, полностью отрезанный от внешнего мира, за исключением пары индикаторов доспеха, докладывающих мне о том, что двигатель накрылся вместе с парой стабилизаторов. Голова гудела, во рту была кровь, которой я сплюнул на индикаторы, дыхание неровное и прерывистое. Только вот времени диагностировать свои неполадки не было совершенно. Вытянув шею, я схватился зубами за утопленный сбоку от головы рычажок, дергая его на себя.

Услышав за спиной щелчки, лязг и звук грузного удара, тут же закрыл глаза, выпуская Тишину и вызывая Арка.

А потом вздохнул с облегчением свежий и напоенный влагой воздух, ринувшийся в пропотевшее нутро открывшегося СЭД-а.

При этом я остался на месте, лишь прислушиваясь к перекрикивающимся голосам японцев. Сфера Тишина росла, ворон работал крыльями, у меня было несколько секунд, которые следовало провести неподвижно, и я этими секундами наслаждался… ровно до того момента, пока осколки от взрывов двух «АГП-01» не хлестнули по боку вскрытого «Свашбаклера», добавляя криков в какофонию этой ночи. Затем, перед тем как встать, я подумал, что большую часть сбережений нужно отдавать Рейко. Совсем не умею тратить деньги — только что угробил просто феноменальную сумму, убив Тишиной несколько метров дорогущих имплантационных накопителей.

А затем встал из лежащего раскрытого доспеха. Вновь не гордо и не пафосно, не вынимая из кобур свои большие, маленькие или средние револьверы, а тихо и украдкой, метнувшись длинной хитрой крысой под защиту ноги оплавленной «Кагуры-3». А вот потом, оттуда, под самые разные вопли японских аристократов, тревожные, жалобные, болезненные и панические, я отрыл огонь из своих «атлантов».

Фаза три.

Грязь. Слякоть. Буря. Ветер в лицо.

Ночь.

Один упрямый раненный идиот швыряется забытыми в карманах гранатами в других идиотов, панически орущих потому, что у них пропала идиотская сила, благодаря которой они чувствовали себя круче, чем идиоты без нее. Над ними летает ворон совершенно идиотских размеров, и в лапах у него снова гранаты. Парочка особо умных и удачливых дебилов, умудрившихся благоразумно отбежать куда подальше от основной недоубитой массы, пытается стрелять в темный силуэт не функционирующего артиллерийского доспеха, потому что где-то оттуда видны вспышки выстрелов, убивающие их товарищей. Имя этому кровавому идиотизму — война.

Только вот, оставшихся на ногах и способных перемещаться, настолько мало, что они видят и слышат только друг друга и больше никого. Доходит до оставшихся на ногах эта печальная правда быстрее, чем я успеваю заполнить каморы барабанов новыми патронами.

Теперь они бегут. Отступают назад, туда, где вдоль железнодорожного полотна грохочут ноги их СЭД-ов, где идёт подкрепление, а возможно даже, и командование.

А я? А я бы и рад начать своё наступление или отступление, только вот… нечем. Гранат было всего две, как Легран меня в свое время научила, патронов я с собой в костюм напихал мало, половину рассыпал, доставать при такой погоде коротконосые «пугеры» или здоровенные «грендели» — это смешить собственного ворона. В кого мне стрелять, если я вижу лишь пятерку отходящих умирающих, захлебывающихся в льющейся сверху или пребывающей снизу воде?

За спиной у меня тихо. Ничего и никого не слышно. Только вот… я не хочу думать о том, что у меня за спиной. Да и не могу я теперь отступать, без «Свашбаклера» мне не выбить ворота и не выдержать выстрела «Григориев», которые меня не узнают в темноте и под дождем. Да под таким дождем меня и люди-то не узнают.

Что делать?

Есть два варианта. Первый… мне не по душе. Я не хочу посылать Арка проверять, как там Распутин, Праудмур и Момо. Не. Хочу. Второй мне нравится куда больше!

Ковыляю, держась за стену своей крепости, думая, что для человека со сломанной ногой в гипсе я неплохо повоевал. Слышу знакомые хлопки взрывающихся ЭДАС-ов. Сейчас они мне неприятны. Почему?

Вот же я дурак. Дурачок. Тишину нужно свернуть. Теперь еще дальше идти.

Иду. Неторопливо. Останавливаюсь один раз, чтобы раздавить кадык хрипящему на земле человеку. Сжимаю руку, отстраненно вспоминая — а сколько пальцев на руке у меня было раньше? Вроде бы больше. Это какая, левая? Точно. Ладно, сейчас это не важно. Моя роль не доиграна.

В кабине «Кагуры-3» тепло, сухо и комфортно. Машина разогрета и готова к движению. А чего ей не быть готовой, если она стояла с включенным движком всё это время? Куда пойдем? Назад или вперед? Вперед. А как?

А по рельсам.

Машина неторопливо идёт навстречу врагу, а я, сонно покачиваясь в ней, испытываю удовлетворение. Планы, амбиции, тактика… всё это ерунда. Вопрос всегда лишь один: «всё ли ты сделал правильно?». Пока ответ «Да», стыдиться в жизни нечего. Она же в любой момент может подойти к концу. Надо просто каждый раз делать правильный шаг. Это довольно просто, когда ты знаешь, кто ты есть. Кто я? Отморозок, убийца, немного садист, демонолог, вор, лжец, манипулятор. Местами… трус, который сейчас убегает навстречу врагу. В будущем труп. Или отец. Это пока неясно. Нужно дойти.