Воин мочика

Оба полицейских несколько мгновений сидели молча: Манчино, занеся ручку над блокнотом, сержант Льюис — с довольным видом той самой кошки из поговорки, которая проглотила канарейку. Я растерянно переводила взгляд с одного на другого. Поскольку я хорошо знала Алекса, мне и в голову не приходило, что его слова можно истолковать двояко. Зато Льюис очень даже истолковал — и совсем иначе, чем я.

— Не думаете же вы, что это Алекс во всем виноват! — ахнула я. — Он бы в жизни ничего такого не сделал!

— Точные слова? — наконец произнес Льюис.

— Он просто волновался, что еще не закончил всю работу! — воскликнула я. — Вот и все.

— Точные слова? — повторил сержант.

— Он сказал: «Не закончил. Должен сделать еще кое-что. Надо еще свести счеты кое с кем», — неохотно ответила я. — Это такое старомодное выражение «свести счеты», — добавила я, приходя в ужас оттого, какой оборот принял этот разговор, и волнуясь, как бы Алексу не вышло какого вреда. — Алекс много ездил по миру и употребляет множество всяких диковинных выражений. Он хотел сказать просто-напросто, что надо оформить чек. В отсутствие Сары Алекс ведет финансовые дела.

— Давно знаете мистера Стюарта? — спросил Льюис, на сей раз очень тихо.

— Достаточно давно, — резко ответила я. — Около четырех лет — вполне достаточно, чтобы понять, что он и мухи не обидит.

Льюис промолчал. Манчино лихорадочно писал.

— А вы сумели точно выяснить, что делал в моем магазине тот второй человек? — воинственно спросила я, отчаянно пытаясь вернуть расследование к более перспективному пути. — Он проник в магазин, не зная, что Алекс еще там? Мы не держим там наличности, только маленькую разменную сумму в сейфе. В наши дни большинство покупателей расплачивается кредитными картами, так что в магазине почти не бывает крупных сумм, — но вор ведь мог этого и не знать.

Но как вор залез в лавку? Вот какой вопрос одолевал меня, пока я засыпала вопросами сержанта Льюиса. Еще пока магазин был открыт? Спрятался где-нибудь в уголке, а потом внезапно напал на Алекса? Ведь после закрытия магазина и передняя, и задняя дверь запирались. Строго говоря, задняя дверь вообще весь день стояла на запоре — изнутри замок открывался прямо при нажатии, но автоматически захлопывался за тобой. Когда я входила, дверь была заперта — уж это-то я знала совершенно точно.

А пожар? Как он возник? Мы не хранили в кладовой ничего легковоспламеняющегося. Да и вообще мало чего хранили: основные запасы мебели находились на складе в нескольких кварталах отсюда, пока мы не выставляли их в зале. А здесь, в кладовой, лежали кое-какие старые запасы, стояла вешалка для нашей одежды, да ждали своей очереди всякие декоративные мелочи, которые мы относили в зал по мере того, как распродавались экспонаты. Как же произошло возгорание? Неужели поджог? Может быть, вор пытался замести следы? Или даже хотел расправиться с Алексом окончательно, чтобы тот никогда уже не смог его опознать? Ужасная мысль!

Я рывком вернулась к настоящему. Сержант Льюис так и ел меня взглядом.

— Итак? — спросила я. — Это ограбление?

— Одна из версий.

Я сообщила ему, что охранная сигнализация за прошлую неделю срабатывала трижды.

— Я думала, это ложные тревоги, но теперь уже не так уверена, — добавила я, не сдаваясь, хотя сержант явно не желал мне ничего рассказывать. — Думаете, кто-то пытался проникнуть в магазин? Кладовую подожгли нарочно?

Льюис пропустил все вопросы мимо ушей. Внезапно он подался вперед.

— Знаете этого человека?

Сержант вытащил из портфеля черно-белую фотографию и протянул мне. Если он хотел потрясти меня, то ему это удалось. На снимке был изображен мертвец из лавки, снятый таким образом, чтобы было видно лицо: подпаленные волосы, обожженная щека, уродливая черная полоса на шее. Льюис ждал, буравя меня взглядом.

— Нет! — наконец выдавила я. В техническом смысле слова это было чистой правдой. Но не хотела бы я, чтобы меня в этот момент проверили на детекторе лжи.

— Точно?

Я кивнула. Я и впрямь не знала, кто это такой. Но видела его прежде. Вся беда в том, что стоило мне открыть рот, как я каждый раз все больше запутывала Алекса. Сержант Льюис ни за что не начал бы его подозревать, не сболтни я лишнего. Поэтому я твердо решила впредь быть осторожнее и не говорить больше, чем спрашивают.

— Вы знаете, кто он такой? — перехватила я инициативу в свои руки, перенимая манеру сержанта говорить.

Настал его черед кивать.

— Тогда зачем меня спрашиваете? — продолжила я.

— Для начала, он был найден именно в вашей кладовой. Слегка поджарился, но вполне узнаваем. Когда-нибудь были в Перу? — спросил он без секундной паузы.

И почему этот вопрос меня ничуть не удивил?

— Нет.

— Вели дела с кем-нибудь из Перу?

— Опять-таки нет.

— Есть какие-либо причины вести дела с кем-нибудь из Перу, личного или делового характера?

— Да нет вроде.

— Зато у вашего друга Стюарта, должно быть, имелись причины.

Я промолчала.

— Он там бывал?

— Мог быть. Не знаю. Он двадцать лет прослужил в торговом флоте, плавал по всему миру.